Затем мы были на Волховстрое — строительстве первой в СССР гидроэлектростанции. Долго беседовал Феликс Эдмундович с руководителем этой стройки инженером Графтио и рабочими. Дзержинский уделял большое внимание развитию науки и техники, поощрял рабочее изобретательство»[1286]. Все новшества, изобретения всегда интересовали его. Характерно, что именно в эти дни, 13 июня 1926 г., Дзержинский посетил выставку советской радиотехники и в книге записей напишет: «Эти успехи и темп достижения их вселяют нам полную уверенность, что через немного лет мы догоним и обгоним капиталистические страны в этой области»[1287].
Поездка в Ленинград прошла во второй декаде июня. Дзержинский рассматривал эту поездку как продолжение поездки на юг страны. Ленинград был центром отечественного машиностроения, здесь также требовались энергичные меры для раскрытия его потенциала. 16 июня Дзержинский принимал участие в заседании бюро Ленинградского губкома партии, в совещании ответственных работников ленинградской промышленности. Дзержинский отмечал роль Ленинграда в развитии отечественного тракторостроения, паровозостроения, в целом машиностроения. В беседе с представителями ленинградских газет Дзержинский говорил: «Ленинград, как центр машиностроения, установивший ряд новых производств по восстановлению основного капитала промышленности, должен сыграть большую роль»[1288].
Обобщение опыта поездок требовало времени. Дзержинский в этот период практически полностью сосредоточился на работе в ВСНХ, пытаясь отстоять свое представление о путях восстановления отечественной промышленности. Речь шла и о приоритетном финансировании ключевых отраслей промышленности и об отдельном промышленном плане развития. Использовал он в этот период и Троцкого. Так, в ответ на предложение последнего от 7 июня о мерах по повышению качества на государственных предприятиях он, после своего возвращения из Ленинграда, 23 июня назначил Троцкого председателем особого совещания по качеству[1289]. Случались у него в этот период и новые столкновения с Пятаковым, который часто резко высказывал свое мнение, о чем позднее жалел. Характерна в этом отношении их переписка 14 июля: письмо Пятакова и ответ Дзержинского.
Напряженная работа, противостояние различным ведомствам, да и отдельным людям в своем ведомстве, изнуряли. Дзержинский во второй половине июля написал заявление об отставке с поста председателя ВСНХ.
Это становится известно Сталину. Буквально недавно он также критиковал Дзержинского, правда, по другому поводу. Услышав о планах Дзержинского по началу рассмотрения вопроса о строительстве Днепрогэса и привлечению к этому делу Троцкого, Сталин написал 20 июля критическое письмо Молотову, с которым он просил ознакомить председателя ВСНХ. В нем он охарактеризовал идею Дзержинского несвоевременной, как в свете отсутствия дефицита энергии на Донбассе, так и с учетом более эффективного использования предполагаемых задействованных средств на строительство. Он писал: «Как можно это забыть нам, страдающим недостатком капиталов? Я думаю, что кроме всякого рода опасностей у нас есть еще одна серьезная опасность, — это опасность растранжирить кое-какие накапливающиеся копейки, растратить их впустую, необдуманно, и тем самым затруднить нашу строительную работу. Месяц назад все это понимал тов. Дзержинский. А теперь он, видимо, увлекся… Очень тебя прошу, т. Молотов, прочти это письмо т-щу Дзержинскому. Ввиду важности вопроса прочтите также в семерке и сообщите в двух словах ее мнение. Жму руку. И. Сталин». 24 июля письмо было показано Дзержинскому