— Что, дочь, очнулся?
— Нет. Мама, посмотри, если вот так пальцем до шрама докоснуться, то он вздрагивает. Может разбудим его?
— Не стоит, Мира, пусть сам проснется. А ты пока ступай к старухе Гленне, отнеси пчелиный подмор, я ей вчера распар приготовила, опять жалуется, что ноги болят, ходить не может.
— Так недалеко от дома Лика живет, — опустила я голову.
— Всю жизнь прятаться не будешь, дочь.
Я только ниже голову опустила.
— Неужто я такую трусиху вырастила, которая, ничего дурного не сотворив, боится людям на глаза показаться? Достаточно уж ты тут пряталась, пора и в себя приходить, дальше жить и другим парням улыбаться назло этому безмозглому.
Вот завсегда так матушка — в душе жалела, а на словах подзатыльник давала. И не поплачешь у нее на коленях особо, а то еще наслушаешься про то, какую слезливую девчонку она воспитала, что аж стыдно делается. Пришлось со стула подниматься и из надежной клети выходить. Взяла я туесок с подмором и отправилась к старухе. Недалеко уж до ее дома было, когда то, чего боялась, и приключилось со мной. Не на Лика я нарвалась, нет, хуже намного — мне Рося навстречу попалась и не одна, а с подружками своими. Расцвела вся, меня увидев, прямо едва не запахла на всю улицу, рот до ушей растянулся, глазки заблестели, ну прямо молодца пригожего встретила.
— Мииира, никак на улицу выбралась? А мы уж с девчатами решили, что ты в дому запрешься, потому как стыдно добрым людям на глаза показываться.
— А чего я сотворила, за что мне стыдно должно быть?
— Парня путевого упустила, пришлой девке отдала. Я бы на твоем месте все волосы ей повыдергала, а ты дура полная, что дома заперлась, себя жалеешь. — Сказала и пуще прежнего улыбаться стала, а подружки ее поддакивают. Такое желание у меня сейчас было, ну такое… — разреветься хотелось в голос, вот только не у них на глазах. Я встала поровнее, приосанилась, сдавила туесок так, что крышка у него скатилась, а пальцы в подморе измазались, и погромче, чтобы все услышали, сказала:
— А что мне за таким гоняться? Небось, наиграется, сам за мной бегать начнет, прощение вымаливать. Хорошие девки на дороге не валяются, не за тобой же пойдет в самом деле.
— А ты у нас краса расписная, что парни у тебя прощения молить должны? Вы слышали, девчата? Гордая какая, ты смотри, как нос задрала, может коса у тебя больно длинная да тяжелая стала, голову перевешивает?
— Это твою пустую голову коса перевесить может, а в моей мозгов хватает.
— Ах так, — вскрикнула Рося и кинулась ко мне, а я… я взяла да плеснула ей подмором в лицо. Ох и заорала же Рося на всю улицу, девки за ней кинувшиеся обидчице косу рвать, аж остановились, а я сейчас только вспомнила, что у Роси от укуса пчелиного все лицо опухает. Вот и сейчас прямо на глазах моих стало оно раздуваться, не иначе подмор в рот попал, а в нем же и яд пчелиный есть.