— Admettre, plus je m'inquiète de ta trahison. Pour qui? Qui veut renverser le moi, Adèle?[38]
— Et que de tes souvenirs, elle a vu?[39]
— Ты не ответила на мой вопрос. Дело не в том, что ты посмела тронуть мою собственность, а в том, что ты пошла против меня. Спрашиваю последний раз, кто стоит за этим? — улавливаю в тоне Господина нотки нетерпения, кажется, еще чуть-чуть, и он сорвется, подаст знак Леви и окутает Адель извращенной болью жестоких пыток, чтобы вытрясти из нее информацию. Испортит ее красоту, уничтожит ее гордость, сломает ее удивительную стать.
— Qui c'était, il sait à propos de ta faiblesse.[40]
— Je n'ai pas de faiblesses.[41]
— Теперь есть, — оба они, как по команде, поворачивают головы в нашу сторону, и я не знаю, чего мне опасаться больше: того, что речь наверняка зашла обо мне, или же раздраженно злого взгляда Хозяина, пригвоздившего меня к полу. Неосознанно сжимаюсь, комкая в кулаках подол платья и нервно сглатывая. Надо мной нависает что-то необъяснимое, что-то страшное, будто своими словами Адель прокляла меня, и тьма в глазах Рэми концентрируется, становится тяжелой, а потом выплескивается в жесткий приказ, который он бросает Леви: — Уведи ее.
Выдыхаю — моя роль закончена, и, дай Бог, мне не придется смотреть на то, как Адель умирает. А в том, что она умрет, я уже не сомневаюсь, потому что Рэми не прощает предательства, интриг, обмана, потому что слишком любит власть и, боясь ее потерять, предпочтет избавиться от бывшей любовницы, каким-то образом замешанной в заговоре, чем помилует ее во имя памяти о совместно проведенных ночах. Она обречена, ей не стоило нарушать запрет и приходить в его дом, тем более не стоило разговаривать со мной, впрочем, она надеялась, что я не выживу, и Рэми никогда не узнает, о чем мы говорили. Не узнает об одной маленькой детали, указывающей на ее причастность в заговоре. Думаю об этом, послушно следуя за Леви и совершенно не обращая внимания на то, куда мы идем. Мне становится интересно знать истинную причину предательства Адель, что подтолкнуло ее на то, чтобы пойти против своего Господина, которого она любит, или любила? — всем сердцем. Быть может, толчком к этому шагу стали безответные чувства, быть может, она предпочла месть, чем бессмысленную жизнь без него, быть может, я сделала бы то же самое на ее месте.
— Это твоя новая комната, — произносит Леви, вырывая меня из раздумий и открывая дверь в большую, чуть ли не в два раза больше, чем моя прежняя спальня, комнату. Вся она выполнена в коричнево-бежевых тонах, тяжелые портьеры, почти скрывающие арочные окна, ковер на полу, большая кровать с резными деревянными столбиками, гобеленовые картины и камин. Встаю как вкопанная, вглядываясь в непроницаемое лицо Леви и ни черта не понимая.