Однако, как мы знаем, после падения должно быть дано обетование грядущего избавления. Оно появляется в учении и деяниях праотцев и пророков — философов-моралистов и вожаков народных восстаний. Головорез-гладиатор, грабитель, беглый каторжанин — все они, возглавив очередной бунт, становились благороднейшими и самоотверженнейшими людьми, идеалистами-мечтателями, рыцарями без страха и упрека и обеспечивали себе место в советском пантеоне славы. Но грех частной собственности еще не был искуплен, и историческая необходимость, которая включилась в работу сразу же после грехопадения, не позволяла им прийти к власти. Их восстания, несмотря на невероятные начальные успехи, в конце концов каким-то образом подавлялись, и все возвращалось на круги своя.
Один из творцов нового мифа — пролетарский поэт Маяковский в своей поэме «В. И. Ленин» замечательно выразил это поступательное движение истории. Со всей мощью своего таланта он описывает человеческие страдания и беспросветную жизнь трудового народа. Единственное, что помогает людям жить, — это надежда на грядущее избавление и сопутствующую ему священную месть. «Приходи, заступник и расплатчик», — стонал несчастный, замордованный народ. «Он придет», — отвечали пророки-материалисты. Правда, их собственное появление, так же как и смена формаций, было предопределено той же самой неподкупной и неумолимой исторической необходимостью, ибо каждой формации суждено пройти высшую точку своего развития и под напором классовой борьбы уступить место последующей — более прогрессивной, чем предшественница. Феодализм более прогрессивен, чем рабовладельческий строй, капитализм — чем феодализм, и так далее.
Дела и пророчества философов-материалистов и главарей бунтов кульминировались в личности и творчестве Карла Маркса, который, подобно Моисею, заключил «ветхий завет» с зарождающимся пролетариатом и основал «ветхозаветную общину». «Время родило брата Карла», — пишет классик Маяковский.
А неразлучный друг (и брат по коммунизму) Маркса Фридрих Энгельс, так любивший порассуждать на темы религии, философии и естествознания, несомненно, играет при нем роль первосвященника Аарона.
Первым среди всех живших на земле пророков Маркс назвал имя бога (историческая необходимость), его инструмента (классовая борьба) и определил корень зла и страданий человечества. «Маркс раскрыл истории законы», — формулирует его роль Маяковский. Носителем метафизического зла в истории и причиной всех несчастий, как и следовало ожидать, оказалась частная собственность. Маркс разрабатывает учение о передовом классе, читай — богоизбранном народе-пролетариате, и основывает институт священства, состоящий (хотя бы теоретически) из передовых представителей пролетариата, — Первый Интернационал. Были в нем и свои предатели, и свои бунтари. Как в стане евреев Дафан и Авирон восстали против Моисея и Аарона и были извергнуты из земли живых, так и Бакунин восстал против Маркса с Энгельсом и был исключен из Первого Интернационала. Начал складываться канон марксистского «священного писания». Но если в заповедях Моисеевых первая фраза говорит о Боге: «Я Господь, Бог твой, Который вывел тебя из земли Египетской, из дома рабства» (Исх. 20:2), то заповеди нового Израиля, пролетариата, — «Манифест коммунистической партии» — начинаются со слов о привидении: «Призрак бродит по Европе, призрак коммунизма». Как Моисей не смог войти в Землю обетованную, так и Маркс не дожил до воплощения своих идей на земле, но, согласно учению советского катехизиса, бородатый пророк, уходя, предсказал появление грядущего мессии-освободителя. «Он придет, придет великий практик», — такие слова вкладывает в его уста тот же Маяковский.