– Тебе плохо, мама?
– Мне хорошо, плохо тебе. Ты чудовищно ведешь машину.
– Прости, я сам не свой. Прости, если я тебя напугал.
– Я не испугалась, я просто раздражена. Дорогой, надо постараться взять себя в руки! Пожалуйста, ради меня! Я знаю, что Филип сейчас невысокого мнения о тебе, да и как может быть иначе после всего? Но ты сможешь его переубедить, я уверена!
– Об этом не может быть и речи. – Я положил руки на руль и крепко его сжал. – Он никогда мне этого не простит и никогда не изменит завещание в мою пользу. Будет лучше, если я уеду и начну все заново в Лондоне.
– Начни все заново здесь! Если бы ты перевернул новую страницу…
– Ведь он все равно проживет еще лет пятьдесят. Что мне его завещание! Он меня переживет.
– Надеюсь, вы оба проживете еще пятьдесят лет и даже больше, – сказала мать, – но судьба иногда выкидывает странные штуки, а Филип, как ты знаешь, никогда не чурался опасной жизни и опасных ситуаций. А он на десять лет старше тебя. Вы из разных поколений.
– Все равно, – упрямо повторил я, – я не смогу ничего поделать. Даже если Филип когда-нибудь передумает и сделает меня своим наследником, сейчас, после того как я так долго жил там, как хозяин, я не могу вернуться в Пенмаррик простым управляющим. Мне нужно уехать в Лондон.
– Ерунда! – Мать начала раздражаться. – Как ты сможешь заслужить одобрение Филипа за три сотни миль отсюда, в Лондоне? А если ты останешься здесь и начнешь жизнь сначала…
– Я не могу. – Я крепко сжимал руль, смотреть на нее я не мог. – Я унизил себя перед слишком большим количеством людей, все думают, что я неудачник. Я не могу.
– Можешь, – сказала мать, – и ты это сделаешь. – Ее тонкая старческая рука легла на мою. – Ты должен встретить опасность лицом к лицу, потому что если ты сбежишь, то потом сам себе этого не простишь. Понимаешь, от побега не будет никакого толку: сбежав, ты не будешь чувствовать себя менее виноватым и пристыженным; напротив, тебе будет еще более стыдно, чем прежде. Ты должен остаться. Я понимаю, это тяжело, но если ты это преодолеешь, если ты примешь то, что случилось, и начнешь все сначала…
– Я даже не знаю, с чего начать.
– Прежде всего – не спеши! Нет, я серьезно! Ты всегда спешишь; ты ведешь себя так, словно бежишь наперегонки со временем. Ты спешил стать богатым, спешил жениться, спешил получить Пенмаррик. Зачем? Ты всегда так спешишь, что у тебя даже нет времени на то, чтобы быть самим собой: тебе всегда приходится вырабатывать позицию, принимать позы. Я видела тебя в роли послушного сына, богатого молодого повесы, молодого мужа, хозяина Пенмаррика, а вот в роли самого себя… Может быть, тебе и нравится разыгрывать из себя кого-то другого, но, Джан-Ив, ты не представляешь себе, как ужасно оказаться в заложниках у своей роли, понимая, что настоящего себя показать уже нельзя. Не позволяй ни одной из твоих ролей заманить себя в ловушку, Джан-Ив. Не торопись, будь собой, перестань метаться от роли к роли, отталкивая всех, кто попадается тебе на пути.