– Ты хочешь сказать… правильно ли я понял?..
– А что мне еще делать? После того, что случилось, мне ничего не остается, как изменить завещание. – Он отбросил сигарету и растоптал окурок в пепел. – Пенмаррик может достаться тебе, если ты меня переживешь, и я желаю тебе радоваться всему этому чертовому наследству. Господь свидетель, ты – единственный, кому теперь нужно это место.
Я попытался заговорить. Я попытался улыбнуться. Но когда я, заикаясь, начал выдавливать какие-то неловкие слова благодарности, он встал, намереваясь меня оскорбить, но потом только горько улыбнулся, глядя мне прямо в глаза.
Возможно, что в последующие годы и сам Ричард, и его окружение начали чувствовать уважение к изменившемуся Иоанну; он верно служил своему брату и на ратном поле, и в государственном совете.
Изабель Глостерская не играла никакой роли в общественной жизни Иоанна, сомнительно также, чтобы она играла большую роль в его личной жизни; и уж конечно же, у нее не было от него детей… Иоанн захотел освободиться.
У. Л. Уоррен.
Иоанн Безземельный
1
Было бы неправдой утверждать, что после того случая мы с Филипом стали близкими друзьями, но отношения наши заметно улучшились; меня наконец начали приглашать на ужины в Пенмаррик, и мы с Филипом изредка ходили в паб. Мое положение начало укрепляться. Мне охотнее поручали ответственную работу. Наконец я почувствовал, что самая неприятная часть моей жизни позади, а по мере того как шло время, воспоминания о пережитом унижении и позоре стирались из моей памяти.
Вскоре после сцены с Ребеккой Филип сказал, что написал новое завещание в мою пользу и оставил его у других поверенных, «Поумрой и Поумрой» из Сент-Ивса. В этом случае он не пошел в «Холмс, Холмс, Требарва и Холмс», чтобы Саймон Питер не узнал о том, что Джонас больше не наследник Пенмаррика.
– Не хочу скандалов с Ребеккой, – прямо сказал мне Филип. – Я уведомил маму о том, что изменил завещание, Хелена тоже об этом знает, но, если новость дойдет до Рослинов, разговорам не будет конца. Кто-нибудь непременно обвинит меня в том, что я несправедлив к ребенку.
Джонас, конечно, больше не появлялся в Пенмаррике после тех ужасных июльских выходных, и в конце концов Ребекка письмом уведомила Филипа о том, что передумала отсылать ребенка в интернат. Это было наиглупейшее решение, потому что лишало Джонаса возможности получить приличное образование, но я дал себе слово не вмешиваться. Я получил то, что хотел, до Джонаса мне больше не было дела.
Это обстоятельство не прибавляло мне желания общаться с Ребеккой. Если бы она пригласила меня в гости, я бы не задумываясь поехал на ферму Деверол, но она не предпринимала никаких шагов в этом направлении, и вскоре, услышав, что она взяла на летние каникулы жильца, школьного учителя из Мидлсекса, я решил, что она больше не будет пытаться возобновить наши отношения. Видимо, моя реакция на ее обвинения в адрес Филипа оттолкнула от меня Ребекку; она искала у меня сочувствия, но не получила. Словно из желания отомстить, она меня игнорировала и сосредоточила все свое внимание на учителе из Мидлсекса.