Благополучно проехали по Домановичам, Долгому, Махновичам. Полицейские вытягивались в струнку перед партизанами. В местечке Погост большой полицейский гарнизон. Часовые пропустили Шатного. Проехал он по одной улице, по другой, и вдруг у него возникла новая идея: захватить бургомистра со всеми его бумагами. Такую задачу Меркуль поставил перед партизанами уже давно, но осуществить ее до сих пор не представлялось возможным.
Догнав на улице полицая, «офицер» приказал показать, где живет пан бургомистр. Полицай угодливо сел в машину. Бургомистра дома не оказалось, но тот же полицай быстро разыскал его. Бургомистр снял шапку, сначала низко поклонился, показав «гостям» потную лысину, а потом браво выпрямился.
«Офицер» буркнул что-то нечленораздельное, замахал руками, а переводчик закричал на весь дом:.
— Где шляешься в служебное время, горбатый дурень?! Разве не знаешь, что пан городской комендант изволил приехать!
— Не знал, паны, не знал! — дрожащим голосом оправдывался бургомистр.
— Собирайся, поедем с нами, было приказано ему. — Возьми с собой все важные документы.
Шатный хотел привезти бургомистра и сдать своему командованию, но, заехав в лес, не выдержал, остановил машину и начал сам допрашивать фашистского прислужника.
— Давай сюда бумаги! — приказал Шатный уже без переводчика.
Бургомистр побелел.
Просмотрел Шатный одну бумажку, другую и отложил в сторону. Потом достал из папки длинный лист, и на лице его появились суровые складки.
— Чья работа? — угрожающе опросил он.
— Это мне прислали, — старался оправдаться бургомистр, — подневольный я человек.
— Врешь! — крикнул Шатный. — Сам ты вынюхал, выследил… Хочешь выслужиться перед Гитлером?
В руках недавнего «немецкого шофера» был описок старобинских партизан. Бургомистр составил его, чтобы угодить своему начальству, а вышло совсем иначе. Список попал в руки партизан. Чем дальше читал его Шатный, тем сильнее дрожали от гнева губы, мрачнело лицо. В списке Меркуль, Жевнов, Бондаровец, Бородич, Ширин и многие другие.
— Смотри, — говорит Шатный своему «офицеру» и показывает ему список. — Птички стоят против каждой фамилии, а в скобках черные кресты.
— А вот и ты, — замечает «офицер», заглянув в конец списка.
Шатный быстро переворачивает лист и видит свою фамилию.
Против нее — крест.
— Что это означает?! — кричит Шатный и подносит бумагу к близоруким глазам бургомистра.
Тот одурело крутит головой;
— Не знаю, ничего не знаю…
— А, не знаешь! — еще больше обозлился Шатный и вытолкнул бургомистра из машины. — Так я тебе растолкую…
Меркуль сделал потом выговор Шатному и даже хотел сурово наказать его за самовольство. Никто не разрешал ему расстреливать бургомистра, хотя тот и заслуживал этого.