— Не выдержал, товарищ командир! — откровенно признался Шатный, — как увидел черный крест против своей фамилии, закипело в груди. Не выдержал…
На следующий день после встречи со старобинской группой в Красном Береге состоялось заседание бюро обкома. Первым обсуждали вопрос о связи с другими районами. Коммунисты остались в подполье в Краснослободском, Копыльском, Гресском районах и в городах Бобруйске, Слуцке, Борисове. Для связи с ними были назначены уполномоченные обкома. Для непосредственного руководства партизанской борьбой на Старобинщине утвердили бюро районного комитета КП(б)Б. В него вошли Меркуль, Жевнов, Дрезголович, Ширин и Бондаровец.
На заседании возник один неожиданный вопрос. Когда зашла речь о политико-воспитательной работе среди населения, один из старобинских коммунистов бросил реплику:
— Надо гитлеровцев бить, а не ходить по деревням.
Кое-кто его поддержал: теперь, мол, не до собраний, все внимание надо сосредоточить на одном, главном — на боевых операциях.
Недооценка политико-воспитательной работы среди населения в первые дни оккупации таила в себе большую опасность. Бюро обкома решительно осудило эти настроения. Товарищи не понимали, что теперь людям больше чем когда-либо нужно правдивое большевистское слово. Обком наметил мероприятия по массовому выпуску листовок и распространению речи Верховного Главнокомандующего. В сельсоветы и колхозы были направлены уполномоченные райкома. На них возлагалась задача довести до сведения широких масс решения ЦК КП(б)Б и Минского обкома о развертывании партизанского движения. Каждый партизан должен быть и агитатором — такая установка взята обкомом с первых дней подполья.
Только мы собрались расходиться, как в избу вошел связной от Хомицевича. Он принес нам тяжелое известие: эсэсовцы расстреляли Якова Кривальцевича. Ничем не поживившись во время налета на деревню Скавшин, фашисты ринулись на Домановичи. Хомицевичу с группой удалось скрыться, а Яков попал в руки оккупантов.
Фашистская нечисть ликовала. В штаб был послан хвастливый рапорт, что разгромлен крупный центр большевистского подполья и в ближайшие один-два дня все подпольщики на Полесье будут выловлены и уничтожены. Самонадеянным оккупантам, которые привыкли к легким победам, на Западе, и в голову не могло прийти, что на советской земле все будет иначе. Они думали, что если попал в руки один партизан, то скоро попадут и остальные. Своя, мол, рубашка ближе к телу: пообещай человеку жизнь, он все расскажет.
Уверенные, что так поступит и Яков Кривальцевич, в штабе дивизии ему предложили сигарету и лист бумаги.