* * *
Я отходила от наркоза. В ушах раздавались звоном чьи-то голоса, словно на ускоренной пластинке. Перед глазами мелькали какие-то мыльные пузыри. В руку из капельницы плавно поступала прозрачная жидкость. На моём животе была повязка, из под которой выглядывали две
трубочки, приделанные к специальному полиэтиленовому мешочку, в который стекали струйки сукровицы. Меня слегка подташнивало. Сказывался наркоз. Вошёл врач – мужчина высокого роста, чуть полноватый, и поздоровался со мной. Он подошёл к койке, где я лежала и аккуратно отбросив покрывало, посмотрел на мой живот. Затем придавил на него, и я от неприятного спазма скорчилась. Врач покачал головой и что-то на арабском сказал мне. Я отрицательно помотала головой, дав понять ему, что я не понимаю. В этот момент вошла Мириам, одетая в шифоновый длинный сарафан и с красивой косынкой на голове, из-под которой выглядывали её локоны. В её руке была сумка с фруктами. Поздоровавшись с доктором, она вошла в палату и улыбнулась мне. Доктор на арабском сказал ей пару фраз, на что она согласно закивала головой. Мужчина с какой-то бумагой в руках удалился.
Здравствуй, Марго! Ну как ты? – присела она возле меня.
Привет, Мириам. Как видишь. Отхожу, – вздохнула я.
Вижу. Хозяин тебе передаёт фрукты и твой любимый десерт Тирамису. Но доктор сказал, что у тебя был гнойный перитонит и сейчас тебе никак нельзя кушать до завтрашнего дня. Только пить воду и всё. Но тебе будут ставить капельницы со всеми питательными веществами. Так что твой организм истощен не будет.
Спасибо, Мириам.
Не за что. Это от хозяина. И вот тебе также халат, тапочки и твоя косметичка с расчёской.
Мириам пробыла у меня ещё полчаса, потом мы распрощались и она ушла. Мне сделали укол и поменяли повязку на животе. Врач надавил на мой живот, и оттуда снова потекла сукровица в мешочек. Вошла медсестра и поставила мне укол. Он был немного болезненный, и у меня сразу запекло в ягодице. Вскоре боль утихла и я уснула.
На следующий день я смогла встать, и на завтрак мне позволили выпить чаю и съесть фруктовое пюре. Доктор, всё тот же мужчина, отсоединил мешок с кровянистой жидкостью и трубку, медсестра мне обработала шов и поменяла повязку.
Можете выйти, походить, – любезно сказал доктор. – Но не переусердствуйте. Вы ещё очень слабы.
Я встала с кровати и посмотрела на своё отражение в маленькой пудренице марки «Пупа», которую мне привезла Мириам. Да, видок у меня ещё тот, синие круги под глазами, кожа бледная и совершенно без макияжа, что вполне естественно после операции. Но нет, такой я даже не смогу выйти в коридор. Я извлекла из сумочки тушь и подкрасила ею глаза. Припудрившись и накрасив губы, я расчесала волосы и в принесенном мне расписном велюровом халате и тапочках вышла из палаты, медленно пошла по коридору больницы. Везде были стенды на арабском. Немного я понимала, и кое-что уже сумела прочитать на арабском языке. Вдруг где-то за спиной послышался мужской голос, который разговаривал на итальянском языке. Я обернулась и увидела мужчину высокого роста, одетого в пижаму, который разговаривал с кем-то по мобильному. Когда же мужчина закончил свой диалог, я подошла к нему и поздоровалась с ним на итальянском. Мужчина удивленно посмотрел на меня и взаимно ответил мне приветствием: