Матильда в ответ вздохнула:
– Если будет кого. Может, наследник уже уехал в Петербург и больше не появится?
– Не уехал, тебе цветы прислали, – улыбнулась сестра, выходя из ванной комнаты.
– Кто?!
– Не написано, но думаю, не Воронцов. Того увезли в наручниках.
– М-м-м…
Букет был без записки, но Матильда и Юлия ошиблась – прислал не Николай и даже не Андрей, а… великий князь Сергей Михайлович, тот самый, что искал дракона, чтобы понравиться Прекрасной даме.
Воронцова допрашивали уже не первый час, хотя что и выяснять-то? Он жалел только о том, что не успел получить поцелуй Матильды как победитель и что не отомстил, как он считал, за ее поруганную честь.
Но объяснять все это следователю не собирался, твердил одно:
– Я все равно его убью!
Следователь даже боялся спрашивать, кого именно.
Из них двоих – служителя закона и обвиняемого – устал первый, Воронцову было все равно, но в нем жила поразительная уверенность, что все еще получится.
Когда появился полковник Власов, следователь только развел руками, мол, ничего не говорит. Но за попытку покушения на наследника Воронцову грозит казнь через повешение.
– Ну, так вешайте, – усмехнулся Власов.
Молодой следователь представить, что вот этого богатыря повесят только за то, что грозил убить цесаревича, не мог, а потому усомнился:
– Но это пустая угроза.
Власов несколько мгновений наблюдал через узкое окно за сидевшим с независимым видом Воронцовым, потом почему-то кивнул и приказал:
– Повесить в… литерной комнате!
– А?.. Да, понял, господин полковник.
Когда Воронцова волокли к двери в эту самую комнату, дюжих охранников остановил Власов. Долго смотрел в лицо приговоренного (хотя кто его приговаривал?), что-то для себя придумал, кивнул и поинтересовался:
– Почему наследника хотел убить, из ревности к этой балерине? Если так – останешься жить, я похлопочу.
Воронцов поднял голову, усмехнулся:
– Жаль, что не убил!
– В противном случае повесят, – ровным голосом произнес Власов, словно речь шла о двух сутках гауптвахты.
Не дождавшись ответа, махнул рукой:
– Увести!
Воронцов осознал, что дело серьезное и бравада ни к чему, только когда его стали поднимать по ступенькам лестницы на небольшой эшафот.
– Эй, эй! Где там ваш начальник?!
Человек, прилаживавший на его шее веревку, обнадежил:
– Не робей, братец, веревка тонка, смерть легка…
– А последнее желание приговоренного?! – попытался оттянуть время Воронцов, но пол под ним провалился, и он полетел вниз. Следом раздалось:
– Опоздал с желанием…
За повешением опять-таки из-за стекла бесстрастно наблюдал Власов.