Убедившись, что все сделано правильно, он смахнул невидимую пылинку с рукава и со вздохом посетовал:
– Тяжелая работа.
Офицер кивнул на комнату, где вешали Воронцова:
– А?..
– Пусть пока так, я позже распоряжусь.
Что-то подсказывало полковнику, что эта самая Кшесинская еще доставит массу хлопот.
– Маля, он в зале! – сообщила Юлия сестре.
Та спокойно кивнула:
– Я вижу.
Наследник действительно сидел в первом ряду. Цветов в его руках не было, как не было и бинокля – в небольшом Летнем театре, рассчитанном только на офицеров, участвующих в маневрах, прекрасно видно, особенно с первого ряда.
Матильда танцевала лично для него, хотя приходилось прилагать серьезные усилия, чтобы не поворачивать в его сторону голову и даже почти не смотреть. Тренированное тело выполняло все па как надо, а мысли были заняты Николаем.
Он пришел в ее гримерную в сопровождении дюжего казака, несущего большущую корзину роз.
– Это вам. Вы, несомненно, танцуете лучше всех.
– Благодарю, Ваше Высочество, но лучше всех танцует Леньяни. Она единственная, кто делает тридцать два фуэте.
Дверь за казаком, поставившим корзину с цветами, уже закрылась, Юлия предусмотрительно выскользнула наружу и никого к гримерке не подпускала, но Матильда и Николай были смущены.
– Фуэте? То и дело об этом слышу. Дядя в восторге. Это вот так? – Он довольно неуклюже попытался изобразить вращение на одной ноге, при этом помогая себе второй.
– Нет-нет! Вторую ногу выше! Еще выше! Вот так, – Матильда попросту схватила ногу Николая, не очень-то понимая, что делает, и попыталась повернуть его. В результате пришлось подавать руку упавшему наследнику.
Николай мог подняться и сам, но от помощи не отказался.
Они оказались слишком близко…
– Ваше Высочество, – Матильда не знала, что сказать дальше, но этого не требовалось.
– Зовите меня просто Ники.
– А… Вы не боитесь, что сейчас кто-нибудь снова ворвется и попытается ударить фальшивой короной?
Матильда поспешила отойти к своему столику, страшась того, что может произойти дальше.
Она вспомнила слова Юлии о казни поручика. Воронцов, конечно, ужасен, но не казнить же его за глупую самоуверенность.
– Что с ним?
– Я его помиловал. Вас интересует судьба этого поручика?
Неужели в голосе наследника прозвучала нотка ревности? Матильда с трудом скрыла восторг от такого открытия. Дернула плечиком:
– Ничуть. Просто жалко… глупца. У меня много поклонников, но этот самый сумасшедший. Довольно о нем!
– Да, пожалуй, – согласился Николай, которому вовсе не доставляла удовольствия беседа о сопернике.
– Я слышала, что вы уезжаете в долгое путешествие?