– Да не потому он от тебя отстал… – пробурчала Анна.
Ответить Кшесинская не успела, в зал почти ворвался Иван Карлович, что-то весело напевая. Балерины недоуменно переглянулись: петь в траур? Что это с ним?
У первого же окна Иван Карлович попытался рывком распахнуть шторы. Тяжелая ткань поддалась не сразу, ему на помощь бросился ассистент, из-за спешки потерял равновесие и повис на шторе, смешно перебирая ногами в своих роликах.
Балерины невольно прыснули, а Фуке, громко икнув, выдавил из себя недоуменное:
– Ифан Карлофич! Што случить?
Тот вышел на середину зала и пропел:
– Траур отмени-или! Наследник женится!
Прозвучало так, словно это его, Ивана Карловича, личная заслуга. Никто не обратил внимания на то, что Николая Александровича по привычке именуют наследником, хотя он уже Его Императорское Величество.
Балерин наконец прорвало, все разом зааплодировали, кто-то бросился на помощь ассистенту – срывать порядком надоевшие траурные занавеси с зеркал, раздвигать остальные шторы, убирать темные гирлянды цветов… В зале вдруг вспыхнула давно не горевшая люстра, сразу стало уютно и даже празднично.
Императора Александра III и ныне вдовствующую императрицу Марию Федоровну в Мариинском любили – его за добродушие по отношению к балетным, ее за элегантность и жизнерадостность, – но жизнь продолжалась, и в ней хотелось чего-то веселее траура.
Балерины галдели, обсуждая новость, лишь Матильда стояла на своем месте у палки молча. Николай женится…
К ней подошла Юлия:
– Маля, это должно было случиться. Ты же понимаешь, что невеста приехала не зря…
Матильда коротко кивнула:
– Я понимаю. Но почему он не сказал?
А Иван Карлович продолжал радовать объявлениями:
– Нам выступать! Это большая честь и огромная ответственность. Нужен балет, и срочно! Мсье Фуке, довольно репетировать ваши релеве, пора заняться спектаклем.
Ассистент в это время снова повис на какой-то шторе, наполовину оборвав ее. Но даже на треск разрываемой ткани внимания не обратили, посередине зала разыгрывалось новое действо.
Пьерина Леньяни, метнув насмешливый взгляд на Матильду, выступила вперед и сладчайшим голосом поинтересовалась:
– Иван Карлович, и кто же будет танцевать «невесту»?
В зале вмиг стало тихо, даже штора замерла, прекратив рваться под весом Виктора.
Иван Карлович, подражая сладкому голоску итальянки, пропел:
– Вы сами знаете давно, что вас любить немудрено… Вы, блистательная вы наша, кто же еще? Ручку…
Он припал к протянутой руке Леньяни, покрывая поцелуями пальчик за пальчиком.
Матильда побледнела. Так явно дать понять, что теперь ее место практически в кордебалете…