Прежде чем достать приглашение Серафима, я пообещала себе, что, каким бы ни был мир, который мне откроется, не буду его критиковать. Если этот Серафим поможет мне расправиться с Тварью, значит, буду ему рада, даже если он окажется облезлым лишайным котом, живущим на помойке.
Но меня ждал сюрприз, к которому я не была готова. В чайное время я достала карточку с чайником на велосипеде и сразу догадалась, как она работает. Меркабур открылся передо мной неожиданно мягко – даже не поняла, когда произошел переход. Я наклонила чайник носиком вниз, и на велосипед полилась струйка воды, потом над карточкой начал подниматься пар, который заполнил все перед глазами, а когда он рассеялся, я уже стояла на улице странного города, набитого достопримечательностями, как мешок Деда Мороза – подарками.
Не сразу поняла, кто это увязался за мной следом. Поначалу решила, что это деталь антуража, оживающая фигура, какие стоят на потеху туристам на многих пешеходных улицах мира. Когда меня защекотали за бока, я подпрыгнула и обернулась, полная возмущения, и только тогда как следует разглядела ее.
– Вот и увиделись наконец-то, – сказала карлица неожиданно низким, взрослым голосом и звонко рассмеялась. – Радость-то какая!
– Аллегра? Ты?
Она смотрела на меня, прищурившись, с любопытством, и чего-то ждала.
– Я тебя совсем не так себе представляла, – словно извиняясь, сказала я.
Она села прямо на асфальт и скуксилась, будто сейчас заплачет. Мне даже стало ее жалко. Она же не виновата, что так выглядит. Или виновата? Интересно, человеки с Того Света могут выбирать себе внешность? Так или иначе, это она меня много раз выручала, и это она и есть – источник моей силы скрапбукера. Я улыбнулась.
– Ты такая забавная, Аллегра. Ты мне нравишься!
Вышло как-то по-дурацки, заискивающе. Но карлица рассмеялась, подпрыгнула, раскинула руки и закричала:
– Ну, что будем делать? Потанцуем? Полетаем? Споем?
Аллегра подпрыгнула и зависла в воздухе, в метре над брусчаткой. Под ее руками возникли радужные клавиши, и я услышала звуки фортепиано. Она кружилась и смеялась, клавиши пели звонко, отзываясь во мне дурацким, беспричинным весельем. В воздухе запахло сладким – корицей и горячим шоколадом, глинтвейном и ванилью, и чем-то еще праздничным, как на рождественской ярмарке. Цветной ветер играл вокруг Аллегры, бубенцы звенели, и радость летела, распространялась, накрывала весенний город прозрачным смехом, восторгом, глупым детским наивным удивлением.
Я не выдержала и от души рассмеялась.
– Споем или потанцуем? – подмигнула мне она.