Здесь я должен оговориться, что много всякого еще видел в жизни, многое ушло на второй план, но подробности тех дней настолько крепко засели в памяти, будто бы все это происходило вчера. Очевидно такое напряжение нервной системы в жизни никогда не забывается.
* * *
Дорога до Ново-Ржева далась тяжело, но поднимало настроение то, что по всем дорогам, которыми мы ехали, к линии фронта двигались наши войска: мотопехота, артиллерия и другие воинские части.
Утром часов в шесть прибыли в Ново-Ржев, подъехали к церкви, в которой помещался эвакогоспиталь (или пункт сбора раненых).
Я попросился на прием к военкому. Военком был молодой лейтенант. Он выслушал меня и тут же позвонил в Великие Луки с просьбой выслать за мной самолет. Пообещали, что в обед прибудет У-2.
Часов в 9.00 утра в РВК привезли раненого летчика-истребителя. Побеседовали с ним, он рассказал о себе: старший лейтенант Тарасов (имя и отчество я забыл). В воздушном бою снаряд немецкого истребителя залетел в кабину его Миг-3, попал в пистолет, который висел у него на поясе и разорвался. Он был ранен в живот.
Кстати, подъезжая к Ново-Ржеву мы обратили внимание на то, что в болоте из тины торчит хвост самолета со звездой, - это оказывается был его самолет. Сам он покинул самолет на парашюте, так как тот горел.
Военком заказал через свою жену обед. Обед был с водкой. Мы здорово поели, выпили и уснули в саду. В обед с Тарасовым стало плохо, его рвало, изо рта ползла пена, он терял сознание и тут прилетел самолет за мной. Я принял решение отправить самолетом Тарасова, а сам вечером вместе с ранеными уехал санпоездом со станции Беженица.
Вечером до моего отъезда на Новоржев был налет "юнкерсов". Здесь я впервые побывал под бомбежкой. У меня страха не было, ибо я знал, что бомбы в меня не попадут - они шли с отклонением. Но для других это было страшно и действовало ужасающе. По-моему особого вреда бомбежка не причинила, ибо они бомбили аэродром, а он был пуст.
Вечером мы погрузились в санпоезд и со станции Беженицы двинулись на север, что мне и было нужно, для того, чтобы добраться до города Дно, откуда мы взлетали и где я оставил свой авиаполк. В Дно прибыл часов в 11 утра 7 июля. Когда я добрался до аэродрома, то меня там ожидало разочарование - на аэродроме самолетов не было, одни тылы. Меня направили в Старую Руссу. Очень трудно добирался в Старую Руссу. По железной дороге пропускали только военные эшелоны и грузовые поезда. Пассажирского движения не было. Я устроился в вагон со строевым лесом, забрался на бревна и ехал до Старой Руссы до следующего утра. Было холодно, хотелось есть. На мне была единственная теплая вещь шерстяной свитер.