Мне показалось, что старика совсем не интересовало, чем богат наш магазинчик. Так, стандартный электронный супермаркет. Хотя это и очень громко сказано — супермаркет. Мы продавали различную бытовую технику: телевизоры, видики, стереосистемы, магнитолы и прочий электронный ширпотреб. Выбор для того времени, начала девяностых, у нас был совсем неплохой. С тем, что есть сейчас в различных торговых сетях, конечно, не сравнить, но на тот момент это было кое-что, да и техника была вся в основном импортная. А названия самих брендов: Sony, JVC, Philips — «последний писк». Но нам почему-то больше всего полюбился на тот момент японский Panasonic.
Тогда ещё спрос на новомодные электронные игрушки превышал предложение. Дела шли, прибыль с техники была неплохая, на жизнь нам вполне хватало. В политику мы не играли, с «государевыми слугами» не ссорились, бандитов боялись. Вообще старались лишних врагов не наживать и знали своё место. Правда, и делиться последним с «родным» государством никто не собирался: времена не те, что были раньше, когда государство это было наше всё. А теперь?.. Непонятно даже, государство это «что»…. или «кто»? Поэтому всё государственное налогообложение проходило по минимуму: в этом плане я был солидарен с такими же «коммерсантами», как и я сам. Мы и так платили за аренду помещения, вовремя выдавали зарплату продавцам, ежемесячно производили финансовые отчисления различным фондам, людям и группам, причем отчисления, совсем не маленькие. И всё равно, несмотря ни на что, на «хлеб с маслом» нам хватало, даже можно было откладывать на чёрный день.
Нельзя сказать, что мне нравилась такая жизнь, но жить по-другому, в то время, казалось просто невозможным. Нравственные приоритеты поменяли направление на 180 градусов. Все мои знания и умения оказались совсем не нужны моему «родному» социалистическому государству. Космическая оборонка, где я успел поработать несколько лет инженером, развалилась так стремительно, что когда я оказался без работы, без денег, без будущего, то просто растерялся. А вскоре и в семейной жизни, из-за бурных перемен в государственной системе, у меня оказался такой же финал, она так же стремительно развалилась. Нестабильность в стране, неуверенность в завтрашнем дне, а виноват во всём, оказался, разумеется, я, не смог содержать семью, как раньше. И очень быстро нам с женой пришлось расстаться, она нашла себе более надёжное, более денежное мужское плечо. В общем, я оказался не нужен ни стране, ни жене — полный набор неудачника. Зато приобрел жизненный опыт, пускай и не очень приятный.