Когда он наконец достиг этой стадии, то ощутимо расслабился и даже вдруг испытал чувство голода. Он вышел из дома, чтобы выпить кофе со сливками на рыночной площади, а потом заказал себе пирог с заварным кремом и легкое белое вино.
Кристофер сидел на солнце, которое теперь пригревало сильнее, поскольку время уже шло к обеду, и солнечные лучи казались ему нежными и приятными. По узкой улочке бродили несколько собак, а прямо перед входом в отель «Берар» спала толстая серая кошка.
«Как прекрасна жизнь!» – подумал Хейманн немного сонно, ясно понимая при этом, что навстречу ему идет что-то большое и прекрасное, полное новых возможностей.
На улице было совсем мало людей. За соседним столом сидели две пожилые дамы, возбужденно беседовавшие о некоей третьей женщине, которая запустила свой дом и саму себя. Двое пузатых мужчин стояли в дверях таверны, болтая и смеясь. Пара ребятишек ссорились из-за мяча. Какая-то женщина вышла из своего дома, со вздохом села на каменные ступеньки перед дверью и прикурила сигарету. Другая вышла из отеля «Берар» – она выглядела взбудораженной и нервной и чуть не споткнулась о толстую кошку. Кристофер наблюдал за всем этим с благосклонностью, даже с симпатией, если хорошенько поразмыслить. Он любил людей. Вскоре он тоже будет принадлежать к ним, будет одним из них. Будет иметь жену, ребенка. Семью. Как это здорово – сидеть здесь в обед вместе с Лаурой и Софи! Отправиться с ними гулять по набережной. Научить Софи плавать и ездить на велосипеде. Хейманн подумал о пикнике в горах, о запахе шалфея и сосны, о высокой сухой траве, о том, как Бернадетт обхватила его ручонками и… стоп! Он наморщил лоб. Не та картина, не то имя. Этот пикник был на самом деле прошлым летом, и маленькая Бернадетт доверчиво играла с ним и ласкалась к нему, но об этом он не желал сейчас думать!
Его дочь звали Софи. Никакой другой никогда не существовало. Когда он думал о другой, у него лишь начинала болеть голова, а этого он не хотел. Это были злые картины, которые сами собой всплывали в его подсознании.
«Я не обязан смотреть эти картины, если не хочу!»
Кристофер размышлял, что жить они, конечно, будут в его доме. После всего, что Лаура рассказала ему о финансовом убожестве Петера, он мог предположить, что ей придется продать свой дом в квартале Колетт, но это не представляло собой никакой проблемы, ведь у него было достаточно места для них для всех. В его доме была прекрасная детская для Софи – и еще вторая, если Господь исполнит его заветное желание и подарит ему еще и собственного ребенка.