Он выпил два стакана красного вина, чтобы немного расслабиться, но на самом деле это мало помогло ему. Раненая ступня причиняла ему все больше тревоги. Она опухла и пульсировала, и нога почти до самого колена была горячей. Конечно же, Кристофер не мог сейчас принимать это во внимание – не теперь, не в его ситуации. Но он опасался, что в ближайшие дни ему придется срочно обратиться к врачу и что тот сообщит ему нечто неприятное.
«Но об этом я подумаю позже», – сказал себе Хейманн.
Он обул туфлю только на здоровую ногу, а на опухшую вместо обуви надел несколько носков. Будет, конечно, неприятно в такую сырую погоду на улице, но сойдет; да в конце концов это и неважно. Его жизнь была разрушена, и мокрые носки по сравнению с этим не имели никакого значения.
Хейманн осмотрел свое снаряжение: фонарь и отмычку. В тот вечер, готовя ужин для себя и Лауры, он ходил в ее подвал за вином, пока она принимала душ, и при этом проверил дверь, ведущую на улицу. Догадывался ли он уже тогда, что ему вновь придется сделать то, что ужасало его самого? Кристофер тут же запретил себе думать об этом. Он тогда сразу понял, что с легкостью сможет взломать ту дверь, так что ему даже не пришлось забирать с собой один из ее ключей, чтобы сделать дубликат. Это ему пришлось делать в случае с Камиллой, у которой дом запирался надежно, как бункер в Форт-Ноксе[6]. Но тогда у него в распоряжении и времени было больше. Целое лето, чтобы все подготовить. А с Лаурой время поджимало.
Канат, при помощи которого он сделает свое дело – точнее, вынужден сделать, – находился у него в машине. Он был наготове, так к чему ждать дольше?
Кристофер как раз хотел открыть входную дверь своего дома и выйти в темный дождливый вечер, как услышал какой-то шум. Он не мог сразу определить, что это было, но потом понял, что звуки раздавались со стороны подвальной лестницы. Кто-то осторожно царапал в дверь и копался в дверном замке.
Эта тварь! Эта отвратительная тварь, которую он запер там, внизу, пыталась выбраться на поверхность. Эта женщина, которая сейчас меньше всего была ему нужна. Виновница неистовой боли в ноге.
Он совсем тихо приблизился к подвальной двери. Так тихо, насколько это было возможно с шаркающей ногой. Тварь, должно быть, стояла сразу же за дверью. Она становилась все более смелой в своем отчаянии – стала еще громче и отчетливее возиться с замком. Пыталась взломать его… А если судить по звукам, то она использовала для этого не только свои ногти. У нее что-то было в руках, что-то из железа или, по крайней мере, из жести. Такое нетрудно было найти в подвале. Ему надо быть настороже.