Делле не понадобилось много времени, чтобы взнуздать Аполлона и водрузить ему на спину седло.
Пристроив сумку с одеждой позади седла, она подвела Аполлона к опорной подставке и села на него верхом.
Из конюшни она выехала через заднюю дверь на тот случай, если в доме кто-нибудь еще не спит, чтобы ее никто не услышал.
Затем она неспешно, поскольку торопиться ей было некуда, поехала прочь, в сторону Лонг-Медоу.
К этому времени на небе взошла луна и показались звезды. Дорога впереди была хорошо видна, а льющийся с неба свет придавал окружающему миру невероятное очарование.
Сидя в седле, Делла чувствовала себя так, словно та сила, что помогла ей раньше, и сейчас направляла ее.
Вот вдалеке показался цыганский табор, в центре которого янтарным блеском светился затухающий костер.
В ушах у нее вдруг отчетливо зазвучали слова Ленди о том, что она должна слушать свое сердце.
Впрочем, именно этим она сейчас и занималась, разве что по-своему.
Сердце подсказывало ей, что она не может выйти замуж за Джейсона. Когда он взял ее за руку, она с пугающей ясностью ощутила всю его порочность и непривлекательность.
Правда, с этим ничего поделать она не могла.
«Я убегаю, – сказала себе Делла, – и это единственное, что мне сейчас остается. У меня нет другого выхода, кроме как слушать свое сердце».
Делла подъехала почти вплотную к цыганскому табору.
Она вздохнула с облегчением, увидев, что у гаснущего костра стоит человек. Девушка не сомневалась, что это Пирам.
Не узнать его было невозможно, а вот он с удивлением смотрел на нее. Должно быть, он спрашивал себя, кто это приближается к табору в столь неурочный час.
Поравнявшись с ним, Делла натянула поводья и легко соскользнула со спины Аполлона.
– Добрый вечер, Леди. Немного поздно… с вашей стороны… навещать нас, – приветствовал ее Пирам.
– Я приехала к вам за помощью, мой добрый друг Пирам.
Она заметила, как он метнул быстрый взгляд на большой мешок на седле Аполлона.
– Прошу вас, Пирам, – взмолилась она, – можно мне поехать с вами туда, куда вы направляетесь? Я объясню Ленди, зачем мне пришлось убежать из дома и почему у меня не осталось иного выбора.
Ей вдруг пришло в голову, что Пирам может отказать. Он мог испугаться дядиного гнева в случае, если она исчезнет, или, поскольку все цыгане обладали способностью к ясновидению, мог предвидеть, что наживет себе врага в лице герцога.
К ее облегчению, Пирам в ответ лишь улыбнулся.
– Все, что я делаю для Леди, – сказал он, – дар звезд.
Делла ощутила такое облегчение, что несколько мгновений не могла вымолвить ни слова. Она просто стояла и смотрела на него, чтобы окончательно увериться в том, что правильно расслышала все, что он только что сказал.