– А его хозяйке?
– Она также весьма признательна вашей милости.
Голос Деллы прозвучал смиренно, как и подобает настоящей цыганке.
Маркиз ничего не сказал, но по лукавому блеску в его глазах она поняла, что он потешается над ней.
«Мне следует быть осторожнее, – сказала она себе. – Он не должен подумать, будто я отличаюсь от остальных цыган из рода Пирама».
Делла вдруг испугалась, что если он заподозрит ее в том, что она не та, за кого себя выдает, то расскажет о ней кому-то и герцог узнает, где она находится. И тогда он заставит ее вернуться домой и вновь встретиться с Джейсоном.
Опасения ее казались надуманными, тем не менее она занервничала.
Во время скачки наперегонки они чуточку сбились с пути, и теперь им пришлось возвращаться, чтобы подняться на холм, к особняку.
Перед домом располагался внутренний двор, а к озеру сбегала зеленая лужайка. Озеро оказалось естественным, хотя чуть дальше и соединялось с искусственным, посредине которого бил фонтан.
Делла огляделась по сторонам, заинтересованная и заинтригованная домом и его окрестностями.
– Моя семья владеет Клер-Кортом еще со времен Генриха VIII, – пояснил маркиз, словно отвечая на ее невысказанный вопрос. – Старый дом сгорел во времена правления Георга III и был восстановлен братьями Адам.
– Так я и подумала, милорд. Они ведь были блестящими архитекторами, и их творение можно узнать даже издалека.
И вновь она подумала, что ведет себя неблагоразумно. Простой цыганке такие слова и знать-то не полагается.
Но маркиз, однако, словно бы ничего и не заметил. Он лишь первым двинулся к задней части особняка, где располагалась конюшня.
Одного взгляда на нее Делле хватило, чтобы понять – она столь же современная, как и у герцога, а лошади маркиза, хотя и немногочисленные, могли поспорить с теми, на которых она ездила дома.
Они переходили от одного стойла к другому, и маркиз рассказывал, почему купил то или иное животное. Ему повезло, и он нашел нескольких лошадей, владельцы которых не сознавали их подлинной ценности, а ведь те были по-своему уникальны.
По тону его голоса и манере речи Делла поняла, как много значат для него лошади.
Ей вдруг пришло в голову, что именно такие чувства и должен испытывать мужчина, в отличие от Джейсона, который лишь прожигал жизнь и бросал деньги на ветер в Париже, затевая интрижки с женщинами определенного сорта.
Когда они подошли к последнему стойлу и Делла вновь рассыпалась в похвалах, маркиз обернулся к ней.
– Теперь вы понимаете, почему мои родственники думают, будто я женат на Юноне, с которой вы только что познакомились. А еще я предпочитаю своих жеребцов тем джентльменам, которые ожидают, что я стану играть с ними в карты по безумным ставкам в «Уайтсе»