Тэллоу ткнул пальцем в другую сторону, и Бэт посмотрел туда:
— Тюрьма Томбс, — проговорил он.
— Ага. Манхэттенский пенитенциарный комплекс построен над Вапузом и Коллект-Пондом. Так же как и здание уголовного суда. Изначальное здание Томбс не сохранилось — его подтопили остаточные воды. Осушительные работы были проведены настолько небрежно, что, когда заново наполнили пруд, здесь все превратилось в болото, и сырость проникла в Томбс. И вот я думаю…
— …с чего бы это твой мозг переключился на нереально скучную историческую программу Национального общественного радио?
— Я думаю, с чего бы это жена Джейсона Вестовера посоветовала мне держаться подальше от Вапуза. А еще, Бэт, я тебе припомню все это, когда ты в очередной раз скажешь мне, что моя история-фу слабей, чем его. Потому что я это все не просто так читал. У меня есть серьезное подозрение, что наш парень любит приходить к Вапузу. Но посмотри вокруг. Томбс, суд, парк, в котором толстая чихуахуа не спрячется, офисные здания… Где приткнуться парню, который хранил свои сокровища в дрянной квартирке в доме без лифта на Перл?
— Тут еще полицейских полно, — заметил Бэт.
— Ты так говоришь, словно мы не полицейские, — невозмутимо проговорил Тэллоу и поехал дальше.
Скарли сидела в их с Бэтом логове перед ярко горевшим компьютерным монитором.
— Я его вычислила, — сказала она, не поднимая глаз.
Лицо у нее оставалось до удивления бесстрастным, и у Тэллоу сердце сжало невольное смутное предчувствие неминуемого ужаса.
Бэт влетел в комнату, хлопая руками и мелко кивая:
— Вычислила его? Вычислила кого? Кто вычислен-то?
— Наш парень, — ровным голосом ответила Скарли.
— Поверить не могу, — отозвался Бэт.
— Наш друг попал в картотеку Департамента почти сразу, как начали вести базу данных с ДНК. В общем, в базе он есть. У меня есть файл. Я его вычислила.
Бэт посмотрел ей через плечо на экран и сказал что-то вроде:
— Чо-о-о-орт…
— Джон, — тихо сказала Скарли. — Тебе нужно на это взглянуть.
Ее речь прозвучала как угроза.
Смотреть Тэллоу не хотел.
Тэллоу хотел плюнуть на это, сказать: а, делайте дальше, что хотите, — сесть в машину, уехать к себе в участок, налить кофе и… и пусть все идет своим чередом. Он даже на это смотреть не будет, больно надо. Вот были же времена, когда мир представлял собой просто движущийся задник сцены, на которой выступал только он сам. Садился в любое удобное кресло и знай себе прокручивал в голове мысль, мелодию или абзац — все, что понравилось и могло занять голову на время, пока длилась смена. Словно двадцать лет прошло… А он знал — не двадцать лет, это на прошлой неделе было, но прошлую неделю он как-то не мог вспомнить — в памяти все смазалось. Прямо как летние детские воспоминания или вот, так точнее сказать, фотография прошлой недели, над которой поработали в фотошопе, накладывая дымку, применяя фильтры и затемняя картинку — словом, создавая видимость патины времени.