— Как обкладывают?
— А так. Считают всех: и старых и малых. И больных и увечных. К примеру, в княжестве насчитают сто тысяч душ — это по полугривне с каждого. И велят князю: «Вези в Орду выход пятьдесят тысяч гривен».
— Ого! Это сколько ж денег-то надо.
— Вот то-то и оно. Хорошо хоть, можно не все деньгами: татарва и хлеб, и мед наш любит, и меха наши, особливо их ханши. У хана обычно несколько жен, всех ублажить их надо, одарить, а для них милое дело меха да сладости. Жены еще куда ни шло, так все приближенные хана, вся его родня подарки просят. Без подарков могут и к хану не допустить.
— А почему мы им платим-то, Александр Маркович?
— Потому, Миша, что вот уж скоро сорок лет тому, как они победили и покорили Русь. Да-да, сынок. Не хотел я тебе раньше времени об этом, да, видно, придется,— вздохнул пестун и умолк.
Долго молчал Александр Маркович, княжич не выдержал, подхлестнул:
— Ну так рассказывай.
— Что рассказывать? Они силищей страшной пришли с восхода, все наши города как орехи перещелкали. Рязань, Владимир, Суздаль, Переяславль. И это еще куда ни шло, взяли на щит, пограбили б и ушли, но они ж всех людей убивали. Ни старых, ни малых не щадили, города с землей ровняли. Это хуже пожара было.
— А что ж наши-то князья?
— А что наши? Они сражались, погибали в битве. Каждый за себя дрался. Если б сразу объединились бы, может, и отбились бы.
— А что Невский?
2 С. П. Моеияш — Александр в тот год еще не был Невским. Едва из отрочества вышел, семнадцати лет был, только что в Новгороде вокняжился. На его счастье, татары не дошли до Новгорода, а то бы и он разделил судьбу остальных.
— А ты где был, Александр Маркович?
— Я-то? — усмехнулся пестун.— Меня, Миша, еще и на свете тогда не было. Я после того лишь через двадцать лет родился. Вот с того-то времени татары и тянут из Руси выход и великих князей по своему хотенью назначают.
— И наши платят?
— А куда денешься? Попробуй не уплати, тут же Орда рать шлет, и уж тогда не жди пощады — города пожгут, порушат, кого не убьют, в рабство угонят. Вот и откупаемся выходом. Все лучше, чем кровью платить.
— А про каких еще баскаков Святослав говорил?
— А-а. Запомнил. Молодец. Баскаки — это откупщики. Он откупает, например, у хана Рязанское княжество и распоряжается в нем полным хозяином, в свою пользу дань собирает. А кому нечем дань заплатить, того в рабы, на продажу. Иной баскак хуже татар, Миша. Вот князь Святослав и говорил про то, как суздальцы на баскаков еще при Невском поднялись. Ему, Александру, тогда уж великому князю, и пришлось в Орде за них отдуваться. Как еще живота не лишили. Хотя, конечно, здоровье ему крепко там повредили, больной к дому выехал. До Руси добрался и помер. В Городце помер, Царствие ему Небесное, мученику.