Хотел взять с него слово не трогать малолетнего сынишку, но раздумал. По себе знал цену такому слову, сам своего благодетеля Ногая убил в свое время, нарушив все клятвы, ему данные. А брать слово с преемника, значит, невольно указывать ему на грядущую опасность со стороны ханича. И он, племянничек, обязательно постарается избавить себя от грядущих забот. Нет, нет, нет. Пусть растет сынишка и не оглядывается.
Воцарившись, Узбек тут же отправил на Русь во все княжества стаю гонцов с требованием всем князьям и даже отцам церкви явиться немедленно в Золотую Орду. Никакие отговорки не принимались, а неявка кого-либо грозила неслуху большими неприятностями, вплоть до отнятия не только стола, но и живота.
Получил столь категоричный вызов и великий князь Михаил Ярославич, совсем недавно воротившийся из Орды. Призвал к себе старшего сына.
— Ну что, Дмитрий, опять остаешься за меня в Твери. Надеюсь, теперь-то уж не оплошаешь, по сорочьим вестям не поведешь полк?
— Не поведу, отец.
— Но и не прозевай, сынок, момента. Не дай захватить себя врасплох. Если приведется уходить на рать, оставляй город на брата Александра, пусть привыкает. Оба слушайтесь моего кормильца Александра Марковича, он стар уж, но вель-ми мудр муж. За Новгородом следи, с ним ухо востро держать надо.
— Он ведь выгорел шибко, до замятии ль ему?
— Славяне всегда найдут причину взбунтоваться, поперек пойти.
— А как следить-то?
— Читай грамоты наместника Федора и вникай. Мне будут приходить грамоты и от Данилы Писаря, распечатывай, читай.
Наместник чего может и не заметить, а Данила живет меж жителей, изнутри все видит.
— А еще есть кто из новгородцев, тебе преданный?
— Конечно, есть. То посадник Михаил Климович, сотский Игнатий Беек. Но грамоты, скорее всего, будут от Федора и Данилы. Отвечай им сразу, тем же оборотом, с кем придет послание от них, чтоб на гонца не тратиться. Ну, и матерь слушайся, сынок, она тебе худого не присоветует. Да не морщься, не морщься.
— А я и не морщусь,— смутился Дмитрий.
— Эх, Митя, я ж тебя насквозь вижу, думаешь: не хватало еще баб слушать. Нет, дружок, мать другой раз и послушать не грех. Будешь не будешь по ее делать, но выслушать обязан. Она же все же...
Однако княжичу Дмитрию, видно, и отцовские наставления не очень-то нравились. Спросил прямо, перебив его рассуждения о княгине:
— Так идти мне на Новгород в случае чего или нет?
— Нет.
— А на Москву?
— И на Москву тоже не лезь. Я тебе говорю на тот случай, если кто на Тверь пойдет. Тогда вооружайся и выступай. Акинф вон воин не тебе чета, а полез на Переяславль и голову потерял. Так что, Митя, сам не задирайся. Не петушись.