Беек стал разматывать веревки, сорвал с лица Федора ширинку-утиральник. Ему помогал Степан Душилович, бормоча:
— Хочешь как лучше, а он кричит.
Освобожденный от пут и повязок, Федор повел плечами, щурясь, посмотрел на князя:
— А-а, Михаил Ярославич. Здравствуй.
— Прости, Федор, что так-то... Заставь дураков Богу молиться, они лбы расшибут. Айда ко мне в шатер, перекусим чего-нито.
— Спасибо, Михаил Ярославич.— Федор слез с телеги, разминая ноги, направился к шатру.
— Сысой,— позвал Михаил,— покорми князя Федора чем Бог послал.
— Хорошо,— кивнул Сысой, откидывая полог входа,— Проходи, Федор Александрович.
Михаил Ярославич выговаривал послам:
— Если вы так и Афанасия привезете, я вам башки поотрываю.
— Афанасия мы не выдаем,— нахмурился Степан Душилович.
— Как так?
— А так. Вече решило Афанасия не выдавать. Михаил Ярославич, смилуйся, не позорь ты нас.
— О чести вспомнили, сукины дети. Ну что ж, может, вы и правы. Думаете, так уж мне хочется вас мордой в дерьмо тыкать? Хотя вы и заслужили того.
— Михаил Ярославич, новгородцы предлагают тебе окуп,— сказал Беек, и Степан Душилович взглянул на него с неудовольствием: зачем, мол, сразу-то?
— Окуп — это само собой,— сказал князь.— Сколько?
— Не более пяти тысяч.
Степан аж крякнул от досады. Но Беек даже не взглянул в его сторону.
— Ну что ж. Возьму с вас пять. Да, думаю, сразу-то не потянете.
— Да, сразу мы не сможем.
— Ладно. Потерпим,— совсем миролюбиво сказал Михаил Ярославич,— И вот что попрошу вас, передайте князю Афанасию, что я приглашаю его на переговоры. Как-никак мы с ним родня, неужто миром не договоримся? Мне, если честно признаться,— понизил князь голос и, оглянувшись, закончил еще тише: — Мне самому не хочется татар на Новгород напускать: город, чай, не чужой.
— Ладно. Передадим князю твое приглашение, Михаил Ярославич. А уж ехать к тебе, не ехать, пусть сам решает.
— Напомните ему, как я его принимал во Твери когда-то с красным ухом.
— С каким красным ухом?
— Он знает. Вы только передайте поточнее: «с красным ухом». Он приедет.
И действительно, Афанасий Данилович приехал к шатру Михаила через день в сопровождении Веска и нескольких гридей. Увидев выходящего из шатра князя, заулыбался:
— Дядя Миша, здравствуй,— и легко соскочил с коня.
— Здравствуй, Афанасий, здравствуй,— сказал Михаил, принимая его объятия и похлопывая по спине.— Эвон как возмужал. Рад, очень рад, что ты приехал. Идем в шатер, поговорим.
Михаил Ярославич, пропуская в шатер Афанасия, мигнул Сысою. Тот ответил согласным кивком: все понял.
В шатре сели у походного столика на скрипучие плетенные из ивы седалища. Михаил взял корчагу, наполнил чарки.