– А такие еще выпускают?
– Наша Вика так шутит.
Юлька с Сашей переглянулись. Я допила вино. Вечер зашел в тупик. Саша стал прощаться, я не останавливала.
Когда за гостем захлопнулась дверь, я вывела Печенкину на откровенный разговор.
– Слушай меня внимательно. Очень внимательно. Сашка – мой парень, усекла? Какого черта ты строила ему глазки? Я могу эти глазки тебе повыкалывать.
– Сидела бы в своем Мухосранске, раз такая ревнивая. Чего в Москву потянуло? За новыми впечатлениями?
– Что ты сказала? – я с силой дернула подругу за руку.
Мы смотрели друг другу в глаза. В комнате скопилось опасное количество неразряженной энергии. Сыплющиеся электрические искры норовили обжечь. Внезапно Юлька устало вздохнула и призналась:
– Он нормальный парень. И все. Он – твой парень. Точка.
– О чем вы говорили, пока меня не было?
– А где ты была? – не поняла Печенкина.
– На балконе. Так о чем? Я слышала смех.
– Ты чего взъелась, дуреха? Не помню. Может, анекдоты рассказывали. Ты ведь убежала. Мне что надо было сидеть и молчать?
– Ты с ним заигрывала, – всхлипывала я, не скрывая отчаяния. – С самого начала.
– Я раз-го-ва-ри-ва-ла.
– А он флиртовал.
– Дура ты! Вот так взяла и сдалась? Да на твоем пути еще тысяча таких охотниц встретятся, замахаешься отстреливать. Петрешенко сегодня – восходящая звезда московского футбольного клуба. Ясно тебе? Растиражированная личность. Пара месяцев, и его станут узнавать на улице. Что тогда будешь делать? Кидаться на каждую встречную и ревновать к фонарному столбу?
Я смотрела на Юльку и понимала, что она права. Мне стало стыдно. Я виновато смотрела на подругу. Она расхаживала по комнате, как раскачанный маятник, и говорила те принципы современных отношений, которые усвоила сама.
– Будь сильнее. И мудрее. И никогда не показывай своих чувств. Как только он поймет, что ты его полностью, всецело и навеки, пиши пропало.
Она остановилась и заглянула мне в глаза.
– Запомни, ты себя должна любить чуть больше, чем его. Это аксиома. Сейчас он влюблен в тот образ, который ты создала в его сознании. Так и будь этим образом. Зачем парню знать, что у тебя в душе? Пускать романтические слюни в подушку можешь и без него. А при нем ты – звезда. Певица. Богиня. Которую хотят миллионы, рвут на части поклонники. Ты можешь собирать стадионы, сниматься в глянцевых журналах, открыть салон красоты. Ты можешь все. И он должен это знать.
– Ага… Как же…
– Просто ты не хочешь, – расхаживала по комнате Юлька, вынашивая свою мысль и втемяшивая ее мне, – по каким-то причинам просто не хочешь это все делать. Когда он укрепится в вере, что встречается со звездой, равной ему по величине, вопрос о соперницах отпадет сам по себе. Понятно?