Утро не предвещало ничего пакостного. Я собиралась с Сашкой посетить его тренировку. Наконец-то он меня пригласил поглазеть на святая святых. Готовилась я к этому событию основательно. Знала, что будет таращиться вся команда, вот и наряжалась с самого утра.
– Когда уходишь? – сонно позвала Юлька из-под одеяла.
– Через полчаса.
– Счастливо.
– Спасибо.
Вот такую я ее и оставила, на стадии пробуждения.
Мы чудно провели день с Сашкой, я сидела на трибунах и наблюдала, как мальчишки бегают по пустому полю. Учатся делать точные пасы, попадать в ворота, обводить защитников и крутить мяч в девятку. Потом ждала, когда он примет душ, переоденется и мы пойдем гулять.
Мы ели мороженое, бродили вдоль фонтанов, загадывали желание на нулевом километре, болтали и смеялись. Поужинали в ресторанчике, Саша проводил до двери и уехал к себе в тренировочный лагерь.
Когда я зашла в квартиру, застала жуткую картину. Юлька, забившись под стол, тряслась как наркоман без дозы и издавала нечленораздельные звуки.
– Юль, – позвала я, – ты чего? Что случилось?
– Ы-ы-ы, – мычало создание, мало походившее на Юльку.
Я врубила свет во всех комнатах и обшарила каждый угол. Все чисто. Но от Юлькиного ненормального состояния по коже ползли мурашки, и самой хотелось выть. Что это? Последствия ведьминского ритуала? Страшное заклятие? Заговор чернокнижников? Я схватила Юльку за плечи и попыталась вытащить из укрытия. Она отбивалась как Маугли, который не хочет жить среди людей.
– Да что случилось? – заорала я.
– П-п-п… Н-н-н.
Челюсть ходила ходуном, глаза лихорадочно блестели, изо рта текли слюни. Она напоминала больного в остром приступе. Мне стало не по себе. Желудок забился в конвульсиях, подкатывая к горлу пирожное и мороженое в одном комке.
– Саша, – всхлипывала я в трубку, – я боюсь. Тут с Юлькой что-то случилось.
– Что?
– Она в дикарку превратилась, – шепнула, скосив глаза в сторону завываний, несшихся из-под стола.
– Что? Как это?
– Это страшно. Приходи, я боюсь.
Сашка явился почти одновременно с санитарами из «Скорой».
– Девушка что-то принимала? Наркотики, психотропные вещества, алкоголь?
– Н-нет, – не очень уверенно ответила я.
Кто же знает, что могло случиться с Печенкиной за тот промежуток времени, который я провела вне дома. «Скорую» догадалась вызвать я, назвав симптомы. Медики вкололи Юльке инъекцию, оставив под мою ответственность. Пришлось писать расписку, что впредь за жизнь и здоровье госпожи Печенкиной отвечаю я.
Что мне с ней делать?
– Юль, – тихонько позвала я.
Она лежала, укрытая одеялом по самые уши, и смотрела куда-то в одну точку.