Как зачарованный, Быков следил за продвижением пары, привлеченной, надо полагать, присутствием необычного предмета в зоне их обитания. Описав широкий круг, акулы начали новый заход. Солнечные блики играли у них на боках, создавая волшебную игру света и тени. Акулы были так близко, что на их головах-кувалдах можно было разглядеть глаза и небольшую аккуратную пасть, полную зубов.
Страха не было, но Быков уже ощущал небольшое удушье и тяжесть в висках. Пора было всплывать, но акулы шли уже по третьему кругу и явно не спешили удаляться от заинтересовавшего их объекта. Глядя вверх, Быков увидел, как над расплывчатыми очертаниями катера появился человеческий силуэт. Несомненно, это была Элен, встревоженная долгим отсутствием своего подопечного. А что, если она нырнет и наткнется на одну из молотоголовых? Обычно эти рыбы не нападают на людей, но неизвестно, как они поведут себя, если воспримут внезапное появление Элен как проявление агрессии.
Не мешкая ни секунды, Быков заработал ногами, поднимаясь к катеру. Он не торопился и не делал резких движений, давая акулам возможность убедиться в своем миролюбии. Заметив его, они разделились и окружили всплывающего человека с двух сторон. Это был очень неприятный момент. Быков чувствовал себя мышонком, пробегающим между двумя котами. В глазах, устремленных на него, не было ни ненависти, ни охотничьего азарта, ни тем более страха, но это вовсе не означало, что акулам не придет мысль отхватить Быкову ногу или сразу две, пока он будет карабкаться на борт катера.
Пытаясь сохранять хладнокровие, он не рвался наверх, а поднимался со скоростью пузырьков воздуха из баллона. Тем не менее на поверхность его вытолкнуло подобно поплавку, долго удерживавшемуся под водой, а потом отпущенному.
До него донесся встревоженный голос Элен, но разобрать слова мешала морская вода, выливающаяся из ушей. Ничего не говоря, Быков забросил в катер металлоискатель с фонариком, а сам схватился за борт и начал подтягиваться. Ему мерещилось, что сейчас он ощутит резкую боль в нижней части туловища, но страхи оказались напрасными. Рухнув на дно, Быков выплюнул мундштук шланга и с наслаждением вдохнул свежий воздух полной грудью.
– Почему так долго? – спросила Элен, тормоша его за плечо.
Вместо ответа он вытащил из-за пояса стрелу и протянул ей.
– Ты нарушил главное правило, – сердито сказала она. – Нельзя оставаться под водой, когда кислород на исходе. Можно потерять сознание, и тогда…
Элен не договорила. На голове ее, подобно забралу шлема, сверкала поднятая маска. Она не тратила время на переодевание, а намеревалась нырять в трусах и белой футболке на голое тело. Ремни акваланга скрещивались под грудью, приподнимая ее так, что трудно было оторвать взгляд, и все же усилием воли Быков заставил себя сделать это.