Судно раскачивалось, вертелось, громыхало и гудело, как консервная банка, подвешенная к хвосту взбесившейся собаки. Судорожно вцепившись в перекладины койки, Элен ждала конца. Воды на полу было по колено, в ней плавали и тонули вещи, которые потеряли всякое значение. Телефоны не работали, да и кому было сообщать о бедственном положении? Зачем? Пассажиры «Пруденс» даже не знали, где сейчас находятся.
Когда судно село на мель, тряхнуло с такой силой, что никто не удержался на местах, но при этом чудом не сломал себе кости. Корабль больше не болтало как попало, он лишь тяжело покачивался взад-вперед при ударах волн. Невозможно было сказать, чем это вызвано. Элен, например, решила, что они идут на дно, и разрыдалась, прощаясь с жизнью.
Когда же выяснилось, что они просто сели на мель, а значит, находятся вблизи от спасительной суши, она вместо того, чтобы радоваться, провалилась в сон, глубокий, как беспамятство. Ее растормошили, заставили надеть жилет, вывели наверх.
Было уже светло, если можно назвать светом серый морок, который окутывал все, куда доставал взгляд. Мужчин было гораздо меньше, чем прежде. Они спешно бросали в шлюпку все, что успели вытащить из затопленных недр «Пруденс». Как выяснилось позже, провизии взято было так мало, что хватило только на два дня, а потом пришлось дополнять рацион ракушками, крабами и мелкими рыбками, которых мужчины ловили рубашками и штанами.
Матросы постоянно ходили пьяные, но с остальными запасами спиртного не делились. Прихватив львиную долю питьевой воды в десятилитровых баклажках, они отделились от участников экспедиции и разбили собственное стойбище, соорудив навес из порванного днища матерчатого плота. Элен, Алиса и трое выживших мужчин остались сами.
В принципе, они справлялись. Тяжелее недоедания, недосыпания и всяческих бытовых неурядиц было сознавать, что островная жизнь может затянуться надолго. Ни один из двух сохранившихся мобильников не работал. Рация была выведена из строя еще во время шторма. Сколько ни вглядывалась Элен в далекую линию горизонта, она оставалась пустынной, как и небо, которое не спешили бороздить спасательные вертолеты и самолеты.
Если бы хоть рядом был надежный мужчина, на которого можно опереться! Но нет, Быков отвернулся от Элен и оказывал знаки внимания другой. Не то чтобы она страдала от неразделенной любви, но прежде свою жизнь Элен строила так, чтобы о ней заботились мужчины. Теперь же она чувствовала себя покинутой, беззащитной и оскорбленной в лучших чувствах.
Стремясь рассорить Быкова и Алису, она прибегала к различным уловкам, пытаясь вызвать ревность в душе соперницы. Сегодня утром Элен это удалось. Выведенная из себя ее заигрываниями, Алиса убежала из лагеря. Нужно было срочно закреплять успех, а Быков продолжал ломаться, как девица.