– Бить в кучу!
– Простите, но… Куда бить?
– Ну что же вы за артиллерист-то такой, Сергей Валериянович! Ведь у вас есть минута, максимум две, пока японцы створились! Любой перелет по «Наниве» сейчас – это возможное попадание по «Акаси» или «Такачихо»! Они же все трое в эллипсе рассеивания! Максимальная скорострельность из всего, что можно, по «Наниве»! Пока мы лежим на этом курсе – беглый огонь!!!
В следующие несколько минут японская стрельба была скомкана поворотом и неудачным маневром «Нанивы». Строго говоря, нормально вести огонь мог только он. И, подтвердив высокую квалификацию своих наводчиков, добился попадания в первую трубу «Варяга». В тот же отрезок времени «Варяг» ответил ему тремя попаданиями, и еще один снаряд на перелете угодил в «Акаси».
Была разрушена часть внешнего кожуха трубы русского крейсера. Но к ее падению за борт это не привело, трубы «Варяга» были, в отличие от оппонентов, двухслойными. Дыра с рваными краями уменьшила тягу котлов носовой кочегарки, но это никак не сказалось на скорости хода: все-таки почти полуторное резервирование. На крейсере стояло тридцать котлов, а для полного хода хватило бы пара от двадцати четырех, если топить с форсировкой. Но у этой медали была и оборотная сторона. Ахиллесовой пятой «варяжских» котлов Никлосса был разрыв трубок, периодически случавшийся уже при давлении свыше пятнадцати атмосфер. В бою пришлось рисковать и держать семнадцать. И при этом даже с «подпорченной» первой трубой на 22 узла хода пара вполне хватало.
В «Наниву» попали два бронебойных снаряда (у орудий № 2 и № 4 кончились снаряды, взятые с «Корейца», после чего они перешли на стрельбу родным «варяжским» боезапасом) и один «корейский» фугас. Если фугас, разорвавшись под мостиком, «всего-навсего» окатил осколками носовое и первое бортовое орудия, чем приостановил их стрельбу на две минуты, пока не заменили расчеты, а первый из бронебоев, прошив фальшборт и коечные сетки, «безвредно для окружающих» улетел в воду, то вот второй «дубовый» снаряд «Варяга» натворил дел.
Главной защитой «Нанивы» был 76-миллиметровый скос броневой палубы, прикрывавший котлы, машины и другие «нежные» потроха крейсера. Увы, несмотря на солидную толщину брони, ее устаревшая структура – слой обычной незакаленной стали на слое железа – не смогла сдержать сорокакилограммовую болванку русского снаряда, несшуюся со скоростью в два Маха и пробившуюся в раздолье для разрушения, самую желанную цель на корабле противника – котельное отделение.
Но, увы и ах, та самая «дубовость» снаряда, что обеспечила ему проникновение сквозь броню, обернулась против русских. Взорвись он внутри котла или хотя бы внутри кочегарки, на кормовой группе котлов японского крейсера и соответственно на его способности поддерживать нормальный ход можно было бы ставить жирный крест. Ремонт занял бы неделю, если не больше. Однако «золотого» попадания не вышло, снаряд просто прошил котел навылет и, ударившись о противоположенный скос бронепалубы, на излете бессильно отрикошетил вниз.