- Смотри, гад! На первый раз поверю. Но чуть что, за мной не станет... Выкладывай все из карманов. Ляжешь спать на моей кровати. В той комнате, связанным Понял? Остальные деньги где? За ними вместе сходим. Теперь ты в моих руках.
- Ладно. Делай как знаешь. Только помоги! Очень надо. - Лицо "киноактера" в эту минуту явно не годилось для съемок.
- Если клюнет, договоримся, - решительно сказал Гарсия. - Ему еще добавишь... если нет, сорвется - втройне заплатишь. Мне ведь тогда тоже уходить придется.
В последующие дни Луис Гарсия под видом выездов на подводную охоту - о том, что после шахмат этот вид спорта был его второй страстью, знали все, на безлюдном берегу островка Эскивель создал тайный запас горючего. Затем сообщил Кинтане, что лейтенант Фауре Павон, начальник погранзаставы в рыбацком поселке Ла-Исабель, долго ломался, не хотел брать денег, но когда увидел драгоценности - дал согласие.
В ближайший воскресный день Гарсия и Кинтана с полным снаряжением подводных охотников задолго до рассвета появились на пристани Ла-Исабель. Лейтенант Павон сам проверял документы и сообщил дежурному бойцу, отмечавшему выходивших в море, что у спортсменов все в порядке.
Вечером лейтенант - это для него не составит никакого труда - черкнет против названия их моторной лодки "Манглес" крест, что будет означать: лодка возвратилась в порт. В то время, как предполагалось, перед заходом солнца Кинтана вручит сотню "гамильтонов" Гарсии, высадит его на островке, а сам уйдет в море. Гарсия же пересечет островок пешком до пляжа у маяка "Эскивель" и возвратится в Ла-Исабель на последней шаланде вместе с отдыхающими. Таков был план, сообщенный Кинтане. Однако в действительности расчет строился совсем на другом.
Весь день, пока они стреляли рыбу, готовили еду и отдыхали в ожидании захода солнца, Луис нервничал. Кинтана без труда это заметил, насторожился. Ему решительно не понравилось то обстоятельство, что Гарсия вдруг потребовал выдать ему доллары задого до наступления сумерек, - он сказал, что оставит Кинтану одного с лодкой и уйдет раньше. Все это сработало, и "красавчик", когда подошло время расставаться, изловчился и неожиданно съемочной рукояткой от руля ударил Гарсию по голове, связал ему руки, снес в лодку, побросал в нее снаряжение, завел мотор и, минуя островки, покрытые мангровым лесом, неуверенно направился в сторону Сотавенто. Кинтана намеревался обогнуть коралловый остров слева, выйти в открытое море и, ориентируясь по маяку "Мэгано", идти к банке - отмели Кай-Саль.
Луис очнулся и сразу же почувствовал сильную тупую боль в затылке. Первой его мыслью было: "Легко отделался - черепок, должно быть, вспух, но не раскололся. Значит, пока все идет как надо". Лежа ничком, он попытался пошевелить ногами. Но они, как и руки за спиной, были связаны. Мерно стучал мотор, и лодка легко скользила по небольшой волне. "Если не выбросил за борт, значит, боится остаться один. Не уверен, Ночью в море одному страшно. Подлец! Скорее всего польстился на тысячу долларов. Стало жалко. А может... Кто его знает, что думает этот гад" Волна пошла крупнее, Гарсия с трудом открыл глаза и определил по равномерно вспыхивавшим отблескам на борту, что они уже находятся в зоне действия маяка "Мэгано". Значит, выходят из пролива. Перевернуться на спину стоило огромных усилий. Голова раскалывалась.