Квинн был потрясен.
Сиделка Сайнди разрыдалась.
– Говорите что хотите, но ее надо было похоронить в освященной земле, – сказала она.
– Похоронить в освященной земле! – изумилась Большая Рамона. – О чем ты, Сайнди? У нас только несколько волос из ее расчески. Ради всего святого, нам что – расческу хоронить?
Нэш Пенфилд был ужасно расстроен. Я видел, что ради общего блага он хочет на какое-то время взять под контроль ситуацию в гостиной, но не чувствовал себя вправе вмешаться.
Мы услышали цокот каблуков по мраморному полу в холле, и в дверях появилась Мона в строгом черном платье с высоким воротом и длинными рукавами с аккуратно застегнутыми манжетами. Туфли на каблуках тоже были черными. И снова в глаза мне бросились соблазнительно напряженные икры. Она заняла место слева от Квинна – очаровательная и серьезная. Маленькая лицемерка.
Мона сразу привлекла всеобщее внимание, даже Жасмин украдкой поглядывала на нее. Но никто не знал, как реагировать на ее появление. Я же старался не смотреть в ее сторону – у меня отличное периферическое зрение.
– Когда тебе явился этот призрак? – поспешил спросить я, чтобы отвлечь внимание от Моны и не позволить смертным задать неизбежные вопросы касательно ее внешности.
– А теперь, раз уж мы имеем дело с бумагами юридического характера, расскажите все с самого начала, – решительно вступил Грейди Брин.
– Что за бумаги? – спокойно поинтересовался Квинн. Большая Рамона чуть подалась вперед.
– Хорошо. Я думаю, всем присутствующим известно, что призрак Уильяма Блэквуда часто появлялся в этой самой комнате и указывал вот на тот французский столик между окнами. И никто не понимал, что из этого следует. Квинн, ты много раз видел этого призрака, и ты, Жасмин, тоже. Должна признаться, Господь свидетель, я тоже его видела. Но всегда читала «Аве Мария», и он сразу исчезал. Мгновенно, как будто свечку задули. Но когда мы открывали этот столик, там всегда было пусто. Мы запирали его снова и убирали ключ обратно в чашку на кухне, хотя сама не знаю, зачем мы это делали.
Но вы не знаете, что сразу после того, как вы увезли отсюда Мону Мэйфейр, да, Квинн, вскоре после того, как пропала твоя мать, а все ее лекарства остались в доме, призрак снова начал появляться. Он приходил в любое время, будь то день или ночь. Поверьте, стоило мне войти в эту комнату, я сразу видела дедушку Уильяма. Он стоял здесь и указывал на тот стол! Ту же картину видела моя внучка Жасмин. Жасмин, сядь прямо!
(Речь шла об изящном, украшенном позолотой столике времен Людовика XV, с изогнутыми ножками и одним выдвижным ящиком.)