Все в ужасе замерли. Большая Рамона и Жасмин запричитали: «Нет, нет, нет». Нэш в отчаянии зашептал Томми какие-то утешительные слова. Томми пристально смотрел на Квинна. Один из механиков засмеялся, а сиделка Сайнди принялась божиться, что Квинн никогда бы ничего подобного не сделал. Грейди Брин лишился дара речи, он тряс головой и зачем-то перебирал бумаги в своем портфеле. Даже Мона была в шоке, она разглядывала Квинна, в ее блестящих зеленых глазах читалось неподдельное удивление.
– Собираешься арестовать меня, шериф? – ледяным тоном спросил Квинн.
В гостиной воцарилась тишина.
Шериф смотрел в сторону и молчал.
Нэш напрягся от страха и приготовился действовать.
Квинн встал с кресла и посмотрел на шерифа сверху вниз. Одно только сочетание его высокого роста и юного лица внушало опасение, но угроза, которая от него исходила, была буквально осязаема.
– Ну давай, действуй, старина, – внятным шепотом предложил Квинн. – Где твои наручники?
В гостиной повисла звенящая тишина.
Шериф вышел из ступора, отступил на пару шагов, бочком добрался до двери, прошмыгнул в коридор и выскочил на парадное крыльцо. По пути он бормотал что-то о том, что на ферме Блэквуд все посходили с ума, что теперь этот дом окончательно развалится. Да, окончательно! Хлопнула дверь. Шериф испарился.
– Что ж, я думаю, мне тоже лучше уйти, – бодрым тоном и громко произнес Грейди Брин. – Я незамедлительно вышлю вам копию заключения коронера.
Он так поспешно покинул дом и добежал до машины, что с ним вполне мог случиться инфаркт. (Слава богу, обошлось.)
Тем временем Томми подбежал к Квинну и обнял его за шею. Нэш не успел его остановить.
Порыв Томми застал Квинна врасплох, но он постарался успокоить испуганного мальчика:
– Ни о чем не волнуйся. Ты вернешься в Итон, а когда приедешь домой, ферма Блэквуд будет ждать тебя. Никуда она не денется. Здесь, как всегда, будет шумно и весело. Тебе будут всегда рады и Рамона, и Жасмин, и все остальные.
Механики забормотали, что именно так все и будет. Сиделка Сайнди подтвердила, что это чистая правда. Большая Рамона кивнула: «Да, Господь свидетель».
Настал момент, когда Жасмин поняла, что пора действовать. Она последний раз промокнула лицо носовым платком, перестала за меня цепляться и позволила осыпать свои щечки поцелуями, после чего подошла к Томми и обняла его за плечи.
– Пойдем в кухню, Томми Блэквуд, – сказала она. – И вы тоже, Нэш Пенфилд. У меня там в духовке горшочек с тушеным цыпленком. Иди и ты, Сайнди…
– У меня в духовке горшочек с тушеным цыпленком? Что значит «у меня»? – возмутилась Большая Рамона. – Это мой горшок с цыпленком. И вы только посмотрите на Мону Мэйфейр! Этот ребенок абсолютно здоров.