— Шли бы вы отсюда, барчук, — нелюбезно посоветовал ему унтер, когда Сережа вздумал попросить его пропустить.
Делать было нечего, и гимназист с печальным видом поплелся домой.
— Не пыли стрюцкий[49], не видишь, флот идет! — вывел его из апатии звонкий голос принадлежащий пареньку, бегущему по дороге к воздушному шару.
На вид он был лишь немногим старше Сережи, н не смотря на это, одет в матросскую форму.
— Куда ты, пострел? — остановил его унтер.
Гимназист уже предвкушал, что странного мальчишку погонят прочь, так же как и его, но к большому удивлению, тот вытянулся и четко отрапортовал:
— Так что, срочное донесение для его императорского высочества!
— Какое еще донесение?
— Велено отдать лично в руки!
— Ну, пойдем.
Увиденное так заинтриговало Сережу, что он решил остаться еще ненадолго и посмотреть, чем закончиться дело. Предчувствия его не обманули, вскоре мальчик услышал непонятное тарахтение и на дороге появился самый настоящий автомобиль! Самобеглой коляской управлял внушительного вида мужчина в кожаной куртке с лицом закрытым защитными очками, рядом сидел морской офицер, но самое главное, позади пристроился тот несносный мальчишка назвавший его стрюцким! Но что хуже всего, когда автомобиль пронесся мимо Сережи, тот нагло усмехнулся и показал ему язык. Эта последняя выходка совершенно уничтожила нашего гимназиста, и он с печальным видом поплелся домой.
— Где ты был, Сережа?!! — встретила его мать.
Обычно, он придумывал какую-нибудь замысловатую историю, призванную если не оправдать его отсутствие, то хотя бы озадачить Капитолину Сергеевну. Но сегодня что-то сочинять не было ни малейшего желания, и потому он просто ответил:
— На Ляотешане.
— Что? — задохнулась от возмущения мадам Егорова. — И ты так спокойно об этом говоришь! Несносный мальчишка, ты, верно, хочешь свести свою мать в могилу!
— Капа, что ты так кричишь? — спросила входящая в квартиру сестра, — тебя слышно даже на улице.
— Да как же мне не кричать? Ты только послушай… постой Мила, а что на тебе за наряд?
Действительно, на Людмиле Сергеевне было одето простое коричневое платье с белым передником и нарукавниками, а на голове красовалась косынка с красным крестом.
— Нашу школу закрыли, — спокойно ответила она, — теперь там будет госпиталь, и я подала прошение, чтобы меня приняли сестрой милосердия.
— Как это, сестрой милосердия? Почему…
— Капа, я все решила и не смей меня отговаривать! Идет война, и я не могу и не хочу оставаться в стороне.
— Правильно, Мила! — закричал Сережа, — я тоже хочу пойти служить. Я подам прошение, чтобы меня приняли на флот!