— Ты ведь знакома с Мариной и Сережей? — поинтересовалась мачеха, когда двадцатью минутами позже, натянув шапку, куртку и сапоги, я забиралась к ней в машину, чтобы отправиться в торговый центр за новым платьем, а она садилась за руль. Отца Галина Юрьевна принципиально оставила дома.
— Да, мы с Мариной учимся в одном классе, а с Сергеем я не очень хорошо знакома, он ведь старше.
— Ну и что? Подумаешь! — удивилась мачеха, напомнив мне пристегнуться. Завела машину и мягко вырулила на дорогу. — Сережка у Веры симпатичный парень. Наверняка девчонок в школе за нос водит, нет?
— Н-не знаю, наверное.
— Что, неужели не нравится? Ни капельки? В детстве он был таким голубоглазым ангелочком, что мы все называли его Херувимчиком.
Галина Юрьевна улыбалась. Бросив на нее осторожный взгляд, я решилась признаться:
— Не очень.
Женщина засмеялась.
— Ну и правильно! Мой Стаська лучше. Надежнее, хоть и дурак еще. Вот Маринка знает. Как семьями познакомились, так Вера сыну ее в невесты и метит. Как думаешь, Настенька, подойдет она Стаське? Иногда со стороны лучше видно.
И снова сердце застучало, а щеки заалели. Язык словно прилип к небу. Только и смогла, что пробормотать и кивнуть.
12
— Мне кажется, Марина очень красивая девочка. И… нравится Стасу.
Ну вот, сказала. И тут же отвернулась к окну, чтобы не выдать себя взглядом. В глазах защипало при воспоминании о поцелуе сводного брата и Воропаевой в спортзале, и я постаралась поглубже вздохнуть, чтобы успокоиться. Мне предстояло научиться жить с ожившими чувствами к брату, пусть от них было только больно. А Марина… Марина многим мальчишкам нравилась, и Стасу тоже, я не могла соврать мачехе.
— Красивая? — женщина задумалась. — Наверно. Кому нравится холодная красота. Я не очень полагаюсь на свой вкус во всех этих новомодных красотах, мне больше по душе простое, человеческое. Как по мне, так ты у меня куда симпатичнее и глазу и сердцу.
— Я?! — я так удивилась, что развернулась к мачехе лицом. До этого я была самой лучшей только для бабушки.
— Ты, — кивнула Галина Юрьевна с улыбкой. Скосила в мою сторону серый внимательный взгляд. — А чему ты удивляешься, девочка? Я в этом отношении более чем пристрастна, как любой родитель. Вот и Стаська у меня еще тот болиголов, так ведь мой же. Бестолковый, но любимый сын.
— Н-не знаю.
— Зато я знаю. И кажется мне, моя милая, что придет момент, и мы с тобой еще посмеемся над нашим сегодняшним разговором.
— Ох, Настенька, — вздохнула мачеха спустя время, когда перед нами выросло высокое здание торгового центра, и показалась запруженная машинами парковка, а шумный проспект остался за спиной, — что-то я волнуюсь. Первый раз так переживаю, словно сама собираюсь на бал. Чудо да и только! Хорошо, что Вера с дочерью решили составить нам компанию. Это не рубашку Стаське купить, в платьях мне, как советчику, доверять нельзя. Разве могла я подумать, что придется иметь дело с девочкой…