Могла это быть другая Певчая?
Видимо, я издала от потрясения звук или странно двинулась, потому что Нат тут же сказал:
— Что-то не так?
Полтора года разлуки, но он все еще легко читал меня. Я бы обрадовалась в другой раз. Но сейчас только напряглась.
Рассказать ему и всем о том, что я услышала? Нет. Пока что. Я услышала слишком мало, чтобы быть уверенной. Вместо этого я сосредоточилась на основном — узнать границы своей силы. Слушалась ли меня еще река? Я быстро запела простое заклинание для создания брызг.
Она тут же ответила, даже радостно, в стороны полетели брызги. Я успокоила реку песней, и они пропали. Но когда я снова запела русалке, я ударилась о ту же стену. Я прислушалась к странной новой музыке. В этот раз я ничего не услышала.
Капитан Эллис позади меня не сдержался.
— Я скажу вам, что не так. Посмотрите на нее! — я повернулась к нему, но он говорил с мужчинами, а не со мной. — Русалка уплыла крушить другие корабли, а Певчая брызгается. И никто даже слова ей против не скажет.
— На то есть причина, капитан, — возразил король. — Она заслужила доверие.
— И мы сами не без вины, — добавил Нат. — Стоило сунуть в уши затычки, на всякий случаи. Мои были в кармане, но мы не успели, ведь она пела в нескольких футах от нас.
Я была благодарна помощи Ната. Но он повернулся ко мне, и в его глазах были вопросы, как и у всех, даже у короля.
Мои слова никак это не исправили бы.
— Боюсь, капитан Эллис прав, — я прижалась к борту, корабль раскачивался подо мной. — Я виновата. Я хотела не дать русалке задохнуться, но все пошло не так.
Я постаралась бесстрастно объяснить им, как она рассказала мне, что умирает, как я пыталась спасти ее, и как ошиблась.
— Я преследовала ее, пыталась вернуть песней. Но она меня перехитрила. Простите.
Мое признание вины не смягчило гнев капитана. Сэр Барнаби тоже не был рад, а сэр Самюэль, адмирал и доктор Верни смотрели на меня с укором. Нат стоял в тени, я не могла даже догадаться, что он думает. Но король, Пенебригг и Габриэль с сочувствием кивали.
— Боюсь, это не все, — я передала им слова русалки: «Море идет. Мы идем. Мы утопим вас всех».
— Что это значит? — поинтересовался король.
— Ничего хорошего, — тихо прорычал капитан Эллис.
Сэр Барнаби ткнул тростью обломок бочки.
— Как по мне, это все бред. Она врала вам, Певчая. Как и соврала про удушение и смерть.
Врала ли она о кляпе? Я не была уверена. И слова предупреждения казались неукрашенной правдой.
— Это не было похоже на ложь.
— Вас уже обманывали, — сказал сэр Барнаби.
У меня не было ответа на это, кроме слабых отголосков песни, такой сильной и полной зла. Но я не была в этом уверена. Я слышала ее лишь миг, и было сложно запомнить, как она звучала, как и не было понятно, почему я приписывала ее Певчей. Это могла быть магия русалки, и сэр Барнаби был прав, указывая мне на ошибку.