Наутро, когда Гарри вышел к завтраку, в кухне стояла отвратительная вонь. Шла она из большого цинкового корыта, водружённого на раковину. Гарри заглянул внутрь. В серой воде плавали какие-то грязные половики.
— Что это? — спросил он тётю Петунию. Та поджала губы — как, впрочем, всегда, на любые его вопросы.
— Твоя новая школьная форма, — ответила она.
Гарри ещё раз посмотрел в корыто.
— Ой, — сказал он. — Я не знал, что она должна быть мокрая.
— Не идиотничай, — разозлилась тётя Петуния. — Я перекрашиваю для тебя старые вещи Дудли в серый цвет. Будет не хуже, чем у других.
Гарри сильно в этом сомневался, но почёл за благо не спорить, сел за стол и постарался не думать о своём первом дне в «Бетонных стенах» — все, пожалуй, решат, будто он напялил старую слоновью шкуру.
Вошли Дудли с дядей Верноном и от неприятного запаха брезгливо сморщили носы. Дядя Вернон, по обыкновению, развернул газету, а Дудли грохнул на стол смылтингсовую палку, которую теперь повсюду таскал с собой.
От входной двери донёсся шум: это почтальон сунул почту в прорезь, и на коврик упали конверты.
— Принеси почту, Дудли, — велел дядя Вернон из-за газеты.
— Пусть Гарри принесёт.
— Принеси почту, Гарри.
— Пусть Дудли принесёт.
— Ткни его палкой, Дудли.
От палки Гарри увернулся и пошёл за почтой. На коврике лежали три послания: открытка от Марджи, сестры дяди Вернона, отдыхавшей на острове Уайт, бурый конверт, очевидно, со счетами, и — письмо для Гарри.
Он взял письмо и уставился на него; сердце, как большая струна, дрожало в груди. Никто никогда за всю жизнь не писал ему никаких писем. Да и кому бы? У него ни друзей, ни родственников. Даже в библиотеку не записан, и на грубые требования вернуть просроченные книги рассчитывать не приходится. И всё же вот оно, письмо с адресом. Ошибки быть не может:
Суррей
Литтл Уинджинг,
Бирючинная улица, дом № 4,
Чулан под лестницей,
Мистеру Г. Поттеру
Конверт толстый, тяжёлый, из желтоватого пергамента, адрес написан изумрудно-зелёными чернилами. Марки нет.
Перевернув конверт трясущимися руками, Гарри увидел на обратной стороне лиловую сургучную печать с гербом: лев, орёл, барсук и змея вокруг большой буквы «X».
— Чего застрял? — раздался голос дяди Вернона. — Проверяешь, нет ли бомб? — И он засмеялся собственной шутке.
Гарри вернулся на кухню, не сводя глаз с письма. Протянул дяде Вернону открытку и счета, а сам сел и начал медленно распечатывать жёлтый конверт.
Дядя Вернон рывком вскрыл счета, раздражённо фыркнул и переключился на открытку.
— Марджи заболела, — сообщил он тёте Петунии, — съела какую-то морскую тварь.