— Да, да, это очень грустно, но ты уж возьми себя в руки, Огрид, не то нас заметят, — зашептала профессор Макгонаголл, осторожно похлопывая Огрида по руке.
Думбльдор меж тем перешагнул низенькую садовую ограду и направился к двери. Аккуратно положил Гарри на порог, достал из-под плаща письмо, сунул его в одеяльце и вернулся к своим. С минуту все молча глядели на крошечный свёрток. Плечи Огрида вздрагивали, профессор Макгонаголл отчаянно моргала, а свет, обычно струившийся из глаз Думбльдора, как будто потух.
— Что ж, — сказал наконец Думбльдор. — Вот и всё. Здесь нам больше делать нечего. Идёмте праздновать?
— Ага. — Огрид еле мог говорить. — Мне ещё надо байк Сириусу оттащить. Д'зданья, профессор Макгонаголл… профессор Думбльдор, сэр.
Утирая ручьи слёз рукавом куртки, Огрид оседлал мотоцикл и пнул стартёр; машина с рёвом взвилась в воздух и скрылась в ночи.
— Надеюсь, скоро увидимся, профессор Макгонаголл, — кивнул Думбльдор. В ответ профессор Макгонаголл высморкалась в платочек.
Думбльдор развернулся и пошёл прочь по улице. На углу он остановился и вытащил серебристый мракёр. Щёлкнул всего раз, и двенадцать световых шаров мгновенно вкатились в уличные фонари. Вся Бирючинная улица вдруг засветилась оранжевым, и стало видно, как вдали за угол скользнула полосатая кошка. На пороге дома № 4 едва виднелся маленький свёрток.
— Удачи тебе, Гарри, — пробормотал Думбльдор, развернулся на каблуках, шелестнув плащом, и исчез.
Лёгкий ветерок шевелил аккуратно подстриженные кустики Бирючинной улицы, тихой и опрятной под чернильными небесами. Где угодно, только не здесь можно было ждать загадочных и удивительных дел. Гарри Поттер в одеяле повернулся на другой бок, но не проснулся. В пальчиках он сжимал письмо и спал крепко, не подозревая, что он особенный, что он знаменитый, не ведая, что через несколько часов ему предстоит проснуться от воплей миссис Дурслей, которая выйдет на крыльцо с бутылками для молочника, и что следующие несколько недель его будет беспрерывно пихать и щипать двоюродный братец Дудли… Он не знал, что в это самое время люди по всей стране, собравшись на тайные празднества, поднимают бокалы и приглушённо восклицают: «За Гарри Поттера — мальчика, который остался жив!»
Глава вторая. Исчезнувшее стекло
Почти десять лет минуло с тех пор, как супруги Дурслей проснулись утром и нашли на крыльце собственного дома своего племянника, но Бирючинная улица осталась прежней. Солнце, встав, освещало всё те же аккуратные садики, зажигало латунным светом табличку с номером четыре на двери дурслеевского дома и прокрадывалось в гостиную, очень мало переменившуюся с тех пор, как мистер Дурслей увидел по телевизору судьбоносные новости о совах. Лишь фотографии на каминной полке показывали, сколько воды утекло. Десять лет назад тут теснились снимки розового пляжного мячика в разноцветных чепчиках — но теперь Дудли Дурслей был далеко не младенец. С фотографий глядел упитанный светлоголовый мальчик: вот он впервые сел на велосипед, вот катается на карусели, играет с папой за компьютером, вот его обнимает и целует мама… И нигде — ни намёка на то, что в доме живёт ещё один мальчик.