Почему никто никогда и ничего ему не рассказывал? Думбльдор, Огрид, мистер Уизли, Корнелиус Фудж... Почему никто не говорил, что его родителей погубило предательство лучшего друга?
За ужином рядом сидел Перси, и Рон с Гермионой не осмеливались ничего обсуждать и только испуганно следили за Гарри. После ужина они поднялись в переполненную общую гостиную, где Фред с Джорджем в припадке восторга по поводу окончания семестра взорвали несколько навозных бомб. Гарри не хотелось отвечать на расспросы близнецов, удалось ли ему попасть в Хогсмед, и он тихонько прокрался в пустую спальню и направился прямиком к своей тумбочке. Оттолкнул стопку книжек и быстро нашёл что искал — кожаный фотоальбом со снимками родителей, который полтора года назад подарил Огрид. Гарри сел на кровать, задёрнул занавеси и листал, пока наконец...
Он открыл свадебную фотографию. Вот машет рукой сияющий отец — во все стороны торчат чёрные, совсем как у Гарри, волосы. Вот мама, вся светится от счастья, под руку с отцом... А вот... видимо, это он. Шафер... Раньше Гарри о нём и не задумывался.
Если бы он не знал, что это Блэк, ни за что бы не догадался. Лицо на фотографии не было ни восковым, ни измождённым — нет, на Гарри смотрел красивый и жизнерадостный молодой человек. Интересно, он тогда уже работал на Вольдеморта? Уже планировал убить двоих, что стоят рядом? Понимал, что ему предстоят двенадцать лет в Азкабане — двенадцать лет, которые изменят его до неузнаваемости?
Но ведь дементоры на него не действуют, напомнил себе Гарри, глядя в это красивое, смеющееся лицо. Когда они приближаются, он не слышит крика моей мамы...
Гарри с силой захлопнул альбом, запихал его обратно в тумбочку, снял мантию и очки и забрался в постель, проверив, плотно ли задёрнуты занавеси.
Открылась дверь.
— Гарри, — неуверенно позвал голос Рона.
Гарри не пошевелился, притворился спящим. Когда Рон ушёл, он перекатился на спину и застыл, распахнув глаза.
Невиданная ненависть ядом растекалась по телу. Он так ясно видел смеющееся лицо Блэка, будто кто-то налепил фотографию из альбома ему на глаза. Словно в кино, видел, как Сириус Блэк взрывает Питера Петтигрю (тот походил на Невилла Лонгботтома). Слышал (хотя и не знал, какой у Блэка голос) экстатический шёпот: «Это произошло, милорд... Поттеры назначили меня Хранителем Тайны...» И затем другой голос и пронзительный хохот — хохот, который Гарри слышал всякий раз, едва приближались дементоры...
— Гарри, ты... ты выглядишь ужасно.
Гарри не спал до рассвета. Проснулся в опустевшей спальне, оделся и по винтовой лестнице спустился в гостиную, где были только Рон — он жевал мятную жабу и гладил себя по животу — и Гермиона, разложившая домашнюю работу на трёх столах.