— Ой! Гарри! А это кто тебе прислал?
— Понятия на имею, — ответил Гарри. — Ни открытки, ничего.
К его глубокому изумлению, Гермиона не удивилась и не обрадовалась. Напротив, помрачнела и закусила губу.
— Ты чего? — спросил Рон.
— Не знаю, — медленно проговорила Гермиона, — но как-то странно. Это ведь довольно хорошая метла?
Рон раздражённо вздохнул:
— Это лучшая метла на свете, Гермиона.
— То есть она, видимо, очень дорогая...
— Стоит побольше, чем все слизеринские мётлы, вместе взятые, — похвастался Рон.
— Вот именно... Кто мог прислать такую дорогую вещь анонимно? — продолжала она.
— Какал разница? — нетерпеливо оборвал её Рон. — Слушай, Гарри, можно, я прокачусь? Можно?
— Мне кажется, на этой метле пока вообще не надо кататься! — взвизгнула Гермиона.
Гарри с Роном вытаращились на неё.
— А что, по-твоему, ею надо делать? Пол подметать? — возмутился Рон,
Не успела Гермиона ответить, Косолапсус бросился с постели Шеймаса прямо на грудь Рону.
— УБЕРИ — ЕГО — ОТСЮДА! — заорал тот. Когти Косолапсуса драли пижаму, а ошалевший от страха Струпик пытался удрать по плечу хозяина. Рон поймал его за хвост и брыкнул ногой. Целил он в кота, но попал по сундуку у кровати Гарри. Сундук перевернулся, а Рон запрыгал, подвывая от боли.
Шерсть Косолапсуса внезапно встала дыбом: комнату наполнил пронзительный металлический свист. Карманный горескоп выпал на носка дяди Вернона и, сверкая, закрутился на полу.
— Я и забыл про него! — сказал Гарри, подбирая горескоп. — Я стараюсь не носить эти носки...
Горескоп вращался и свистел у него на ладони. Косолапсус шипел и плевался.
— Да забери ты своего кота, Гермиона! — рявкнул Рон. Он сидел у Гарри на кровати и тёр ушибленный палец. — И заткни эту штуку! — велел он Гарри, когда Гермиона уже выходила из комнаты. Жёлтые злые глаза Косолапсуса были по-прежнему прикованы к Рону.
Гарри запихнул горескоп обратно в носки и швырнул в сундук. Теперь слышны были только сдавленные стоны Рона. У него в ладонях комочком свернулся Струпик. В последнее время крыса не вылезала из кармана хозяина, и Гарри давно её не видел. Увы, бедное животное, прежде такое упитанное, совсем отощало; шерсть вылезала клочьями.
— Плоховато он выглядит, да? — сказал Гарри.
— Это нервы! — сказал Рон. — Он бы уже выздоровел, если б этот тупой рыжий меховой бочонок оставил его в покое!
Но Гарри не забыл, как продавщица в «Заманчивом зверинце» говорила, что крысы живут всего три года; если Струпик не скрывает каких-нибудь волшебных свойств, конец его крысиной жизни близок. Рон, конечно, частенько жаловался, что Струпик скучное и бесполезное животное, но Гарри не сомневался: Рон будет очень несчастен, если Струпик умрёт.