— Не знаю...
Гарри сорвал упаковку — и задохнулся: на покрывало выкатилась великолепная сверкающая метла. Рон уронил носки и соскочил со своей кровати.
— Не может быть, — сказал он хрипло.
«Всполох» — близнец той самой метлы-грёзы, которой Гарри любовался каждый день на Диагон-аллее. Он взял метлу, и рукоять заблистала. Метла легонько завибрировала в ладонях, и Гарри разжал пальцы. «Всполох» завис в воздухе, как раз на нужной высоте, чтобы удобно было сесть. Глаза Гарри пробежали по древку, от золотого регистрационного номера в верхней части до идеально гладких, ровных берёзовых хворостин.
— Кто тебе это прислал? — глухо спросил Рон.
— Посмотри, там есть открытка или записка?
Рон разодрал упаковку «Всполоха».
— Ничего нет! Мама дорогая, да кто ж потратил на тебя столько денег?
— Ну, — протянул ошарашенный Гарри, — одно могу сказать — не Дурслеи.
— Небось Думбльдор, — сказал Рон, ходя кругами вокруг «Всполоха», вбирая глазами это великолепие. — Плащ-невидимку он тоже послал анонимно...
— Плащ был моего папы, — возразил Гарри. — Думбльдор его просто передал мне. Он не тратил на него сотни галлеонов. Не может же он за здорово живёшь раздавать ученикам такие подарки...
— Потому и не признался, что это от него! — воскликнул Рон. — А то придурки типа Малфоя скажут, что у Думбльдора есть любимчики. Эй, Гарри! — Рон громко расхохотался. — Малфой! Представляешь, что с ним будет! Он сдохнет от зависти! Это метла международного уровня!
— Прямо не верится, — бормотал Гарри, водя рукой по «Всполоху», а Рон катался по его кровати, ухохатываясь над Малфоем. — Кто?..
— Я понял! — заорал Рон, взяв себя в руки. — Я знаю кто — Люпин!
— Чего? — Тут расхохотался Гарри. — Люпин? Ты что! Если бы у Люпина было столько денег, уж он, наверное, не ходил бы оборванцем.
— Да, но ты же ему нравишься, — возразил Рон. — Его же не было, когда у тебя «Нимбус» накрылся, а он узнал, решил съездить на Диагон-аллею и купить тебе...
— В каком смысле — съездить? — удивился Гарри. — Он ведь болел.
— Ну, в лазарете его не было, — сказал Рон. — А я был, я же мыл горшки... Помнишь, меня Злей наказал?
Гарри нахмурился.
— И всё-таки Люпин не мог себе такого позволить.
— Вы чего смеётесь?
Вошла Гермиона в халате. На руках она держала Косолапсуса, с мишурой на шее; смотрелся кот весьма недружелюбно.
— Не вноси его сюда! — Рон поспешно выхватил Струпнка ив глубин своей постели и засунул в нагрудный карман пижамы.
Но Гермиона не обратила внимания. Она опустила Косолапсуса на застеленную кровать Шеймаса и с открытым ртом уставилась на «Всполох».