Рваклер заворчал, увидев, что Гарри сел за стол. И лишь тогда тётя Марджи в первый раз обратила внимание на мальчика.
— Ну! — пролаяла она. — Всё ещё здесь?
— Да, — ответил Гарри.
— Что за тон! — гаркнула тётя Марджи. — Скажи спасибо Вернону и Петунии, что оставили тебя в доме! Я бы не стала. Если б тебя подбросили ко мне на порог, ты бы отправился прямиком в приют.
Гарри так и подмывало сказать, что вот и прекрасно, лучше уж в детском доме, чем у Дурслеев, но он вспомнил про Хогсмед. И через силу улыбнулся.
— Чего лыбишься?! — взорвалась тётя Марджи. — Вижу, с прошлого раза нисколько не исправился. А я-то надеялась, что в школе тебе вобьют чуточку хороших манер. — Она основательно отхлебнула из чашки и утёрла усы. — Как там это называется, куда вы его отослали, а, Вернон?
— В «Святой Грубус», — заторопился дядя Вернон. — Первоклассное заведение для безнадёжных случаев.
— Понятно. А скажи-ка нам, мальчишка, там, в твоём «Святом Грубусе», розги не забывают? — рявкнула она Гарри через стол.
— Ммм...
За спиной сестры дядя Верной коротко кивнул.
— Нет, — ответил Гарри. А затем, решив, что обязан сыграть роль как следует, добавил: —Никогда.
— Вот и отлично, — одобрила тётя Марджи. — Я не признаю все эти сюси-пуси — дескать, нельзя бить детей, даже если они заслужили. Хорошая плётка — лучший учитель в девяносто девяти случаях из ста. Ну а тебя часто наказывают?
— О да, — подтвердил Гарри, — ещё как часто.
Тётя Марджи сердито прищурилась.
— Всё-таки не нравится мне твой тон, — заявила она. — Уж больно спокойный. Видать, плохо били. Петуния, на твоём месте я бы им написала. Скажи, пускай применяют к мальчишке самые суровые наказания, ты не против.
Похоже, дядя Верной опасался, что Гарри забудет об их сделке; во всяком случае, он резко переменил тему:
— Слыхала утром новости, Мардж? Как тебе нравится этот сбежавший преступник, а?
Тётя Марджи быстро обустраивалась на новом месте, а Гарри ловил себя на том, что чуть ли не с ностальгической тоской думает о жизни в доме № 4 без неё. Дядя Вернон и тётя Петуния радовались, если племянник не путался у них под ногами, и Гарри это более чем устраивало. А вот тётя Марджи, наоборот, предпочитала, чтобы он был перед глазами, и постоянно вносила громогласные предложения по его исправлению. Она обожала сравнивать Гарри и Дудли, с великим удовольствием покупала Дудли дорогие подарки и, вручая, пожирала глазами Гарри, словно только и ждала, когда тот решится спросить, отчего подарка не досталось и ему. И она постоянно мрачно намекала на то, почему же Гарри вырос настолько неудобоваримой личностью.