Гарри гоготнул, и профессор Трелони резко обернулась.
— Позволь взглянуть, мальчик, — укоризненно обратилась она к Рону, подошла, колыхая одеждами, и забрала у него чашку Гарри. Все затихли и стали наблюдать.
Профессор Трелони внимательно смотрела в чашку, вращая её против часовой стрелки.
— Сокол... мой милый, у тебя есть смертельный враг.
— Но это и так все знают, — громко прошептала Гермиона. Профессор Трелони воззрилась на неё. — А что, правда же, — упрямо сказала Гермиона. — Все знают про Гарри и Сами-Знаете-Кого.
Гарри с Роном посмотрели на неё в удивлении пополам с восхищением. Они ещё не слышали, чтобы Гермиона так разговаривала с учителем. Профессор Трелони не сочла нужным отвечать. Вперила огромные глаза в чашку, ещё повертела.
— Булава... «нападение». Мой золотой, это несчастливая чашка...
— А я думал, это котелок, — робко вставил Рон.
— Череп... «опасность на твоём пути»...
Все как заворожённые следили за преподавательницей. А она повернула чашку в последний раз, судорожно вздохнула и закричала.
Снова зазвенел разбившийся фарфор: Невилл раскокал вторую чашку. Профессор Трелони обессиленно опустилась в свободное кресло, закрыв глаза и сверкающей рукой хватаясь за сердце.
— Мой дорогой мальчик... мой бедный, несчастный мальчик... нет... лучше не говорить... нет... даже не спрашивай...
— В чём дело, профессор? — тут же заинтересовался Дин Томас. Все повскакали, и довольно скоро вокруг столика Рона и Гарри образовалась толпа. Ученики сгрудились за спиной профессора Трелони, заглядывая в чашку.
— Деточка, — профессор Трелони драматически расширила и без того огромные глаза, — у тебя Сгубит.
— У меня что? — не понял Гарри.
Было ясно, что он не единственный ничего не понимает: Дин Томас, поймав его взгляд, пожал плечами, Лаванда Браун смотрела озадаченно. Правда, все остальные в ужасе зажали рты руками.
— Сгубит, дитя моё, Сгубит! — закричала профессор Трелони, шокированная невежеством Гарри. — Гигантская собака-призрак, что таится в церковных дворах! Мой бедный мальчик, это знамение! Самое страшное смертное знамение!
В животе у Гарри ёкнуло. Собака на обложке «Смертных знамений» у Завитуша и Клякца — собака в темноте Магнолиевого проезда...
Теперь Лаванда Браун тоже зажимала рот ладонью. Все уставились на Гарри — все, кроме Гермионы; та поднялась и зашла за спину профессора Трелони.
— По-моему, это не похоже на Сгубита, — преспокойно заявила она.
Профессор Трелони оглядела Гермиону с нарастающей неприязнью.
— Надеюсь, любезная, ты извинишь меня за такие слова, но я почти не ощущаю вокруг тебя ауры. Очень низкая восприимчивость к резонансу грядущего.