- Шакалы, - прошептал Борис Михайлович. - Кругом шакалы.
- Валька уехал на Алтай к матери, - поморщился Смирнов. Ему хотелось помочиться, но он не хотел это делать первым. - Юлия может пожарников или милицию навести...
- Глупый ты, - покачал головой Стылый. - Ну, зачем мы ей? Убрали нас с шахматной доски. Она убрала. И воскрешения не будет. Тебе, что, о ней не рассказывали?
И посмотрел на Марию Ивановну. Та ответила умоляющим взглядом.
- Шакалы, - едва слышно выдохнул Борис Михайлович. - Кругом.
- Вижу, что рассказывали, - усмехнулся Шура, обернув лицо к Евгению Александровичу. - Но не все рассказывали...
Смирнов вдавился глазами в Марью Ивановну.
- Не все!?
- Конечно, не все, - зло усмехнулся Стылый. - Догадайся, кто мне Пашу Центнера заказал?
- Маша!? - догадался Евгений Александрович. - "Господи, как это очевидно!"
- Шакалы, - выразили глаза Бориса Михайловича.
- Она самая, - протянул Стылый. Злости на Смирнова и его любовницу у него было еще много. - Маша, Машенька, Машута... Она ведь тебе рассказывала, каким таким образом Остроградская с тобой познакомилась? Рассказывала! Так вот, после первой нашей с тобой встречи, во всех отношениях памятной, меня в подъезде остановила уборщица, Рая, если не ошибаюсь, ее зовут. Я еще в возвышенном состоянии по поводу реминисценций с мадемуазель Остроградской находился. Остановила и сказала, что меня нетерпеливо ждут в десятой квартире. И что за передачу этой весточки ей дадено цельных пятьсот рублей.
- Шакалы, - прошептал Борис Михайлович.
Стылый недоуменно посмотрел на него и продолжил:
- Ну, я понял, что дело серьезное, и пошел, встречу важную отменив. И узнал, что эта зоркая дама, я Марью Ивановну имею в виду, заметила, что я ее приятеля сердечного пасу, или Рая сказала за сотню, и в свою очередь меня пасла. И без всяких обиняков и даже чашечки кофе сказала, что заплатит за устранение Паши триста пятьдесят тысяч зелеными. Я, честно говоря, удивился. У моего руководства, вот, Борис Михайлович свидетель, и в мыслях ничего такого в то время не было...
- Да... Не было, - чуть ожил Борис Михайлович.
- Но это еще не все, - продолжил добивать Смирнова Стылый. - Эта приятная во всех отношениях женщина выразила настоятельное пожелание, чтобы в этом деле участвовал ты... И чтобы, в конце концов, в роли заказчицы, проявилась мисс Остроградская. Сечешь масть, Склифосовский? Она хотела тебя со всеми потрохами в свой кулачок сграбастать.
Евгений Александрович смеялся сардонически. Куда не кинь - один клин. Кругом волки! И Маша среди них волчица.