Я уезжаю из офиса в пять тридцать, чтобы забрать мальчиков.
Когда я появляюсь в садике, на часах уже шесть. Меня приветствует женщина, которая сидит в кресле со спящим на ее коленях Рори.
— Чем могу помочь? — измученно, но со спокойствием, которое могут демонстрировать незнакомцам только искренние и любящие сердца, спрашивает она. «Какая дура», — думаю я.
— Вы держите моего сына.
Как только я произношу это, из-за двери с надписью «Для мальчиков» появляется Кай. Наверное, это туалет.
— Где папа? — шокировано спрашивает он.
— В больнице. Собирай вещи. Быстрее. Нам нужно уходить. — Наверное, стоило быть помягче, чтобы не пугать его, но я слишком раздражена.
— В больнице? — робко произносит он. Кай всегда был мягкосердечным. Как его отец, в нем нет ни капли от меня.
— Да, поторопись.
Женщина смотрит на меня так, как будто проезжает мимо ужасной автокатастрофы — челюсть отвисла, а глаза чуть не вываливаются из орбит.
— Боже мой, Шеймус в порядке? — дрожащим голосом спрашивает она. — Я пыталась позвонить ему на мобильный, но он не отвечал. Это так непохоже на него. Потом я пыталась связаться с вами, миссис Макинтайр, но тоже неудачно.
Когда я ехала сюда, у меня в сумке звонил телефон. Но я проигнорировала его, поэтому приходится лгать.
— Мне никто не звонил. Наверное, неправильный номер.
— Он в порядке? — повторяет она.
— Не знаю. Уверена, что в порядке. Его жизни ничего не угрожает, если вы спрашиваете об этом. — Отсутствие чувствительности не значит, что он на грани смерти.
Она как-то странно смотрит на меня, явно удивляясь моему спокойствию, и говорит:
— Мне нужно увидеть ваше удостоверение личности, чтобы отпустить мальчиков.
Я поднимаю голову к потолку, начиная раздражаться все больше и больше.
— Черт возьми, я их мать. Зачем вам мое удостоверение личности?
— Того требуют правила безопасности, — отвечает она, беря Рори на руки и вставая.
Я роюсь в сумке в поисках кошелька и одновременно инструктирую ее:
— Разбудите его и поставьте на пол.
— А вы не хотите донести его до машины?
Я закатываю глаза, показывая, что мне надоел этот разговор.
— Нет, не хочу. Ему три года. Он может ходить сам.
Взглянув на мое удостоверение, она начинает ласково разговаривать с ним. Рори открывает глаза и недоуменно осматривается.
— Милый, пришла твоя мама, чтобы забрать тебя домой. Ты можешь проснуться, сладкий?
Рори несколько раз моргает, а потом переводит взгляд на меня.
— Мама? — спрашивает он с таким видом, словно в это невозможно поверить. Он всегда был самым прямолинейным из двух мальчиков. Без сомнения, это от меня. Он знает, как задевать меня за живое.