Я тупо смотрела туда, где он только что находился, и не могла поверить, что можно так легко и просто переместить свое тело в какое-то другое место.
— Тебя совсем нельзя оставлять одну, — мягко пожурив, склонился надо мной Самаэль.
— Спасибо, — сердечно поблагодарила я синигами, с облегчением понимая, что меня только что спасли. Вспомнив, что как будто я целовалась с мертвой склизкой улиткой, тут же попыталась отплеваться. Так мерзко мне никогда не было!.. Стоп. А ведь он был мертвенно холодным и не дышал, это точно, я не чувствовала биения сердца, просто не было возможности заострить на этом внимание. И главное, у него не было никакого энергетического поля, как такое возможно?
— Кто это был? — хмуро поинтересовался Самаэль, осматривая мои разбитые конечности. Взяв мои ладони и развернув их к себе, он попытался оттереть от них кровь и грязь на сухую. Но с таким же успехом можно было попытаться ручным способом укладывать асфальт.
— Я не знаю, — честно призналась я, ломая голову над тем же вопросом, — Самаэль, как можно быть таким сильным магом и при этом мертвым?
— Что ты имеешь в виду? — слегка нахмурился парень с серебряными волосами, поглаживая мои руки, будто меня могло это хоть как-то успокоить. Я тут же поделилась с ним своими мыслями, и он нахмурился еще больше:
— Это не просто некромант. В нашем теле именно душа запускает импульсы в сердце, если ее нет по какой-то причине, человек становиться просто живым трупом. В таком случае жизнь в теле держится за счет другого звена.
— Поясни?
— Чтобы сохранить все свойства, которые у него были при жизни, он должен был вручить свою душу кому-то более могущественному, чем он. Не знаю, кто это был, но он явно заключил с кем-то договор, находясь при смерти. Этот договор и держит сейчас жизнь в его теле, иначе бы он давно гнил в земле.
— Какой ужас… — пораженно прошептала я, — у вас не мир-сказка, а просто какая-то фантастика, причем не добрая.
Тут по следам Самаэля прибежал перепуганный Лерой, и нам уже было не до разговоров, хотя я хотела бы еще немного с ним поговорить.
Увидев меня, вполне целую и почти что невредимую, он несказанно обрадовался, пообещал меня запереть в моих же покоях, а если не поможет, то привести к себе и там привязать. А также мне предстояло теперь всюду появляться в грозном сопровождении, и даже в уборную предполагается ходить с охраной.
— Лерой, прекрати нести ерунду, — рассердилась я на веселого парня. Для него вся эта ситуация предстала как неплохое приключение, меня же все больше и больше тревожили слова Художника о том, что я из себя представляю и что мы еще встретимся, ведь я ему так нужна.