| Среди них не было ни одной целой или красивой; когда старшие сестры с возрастом переставали поклоняться этим идолам, Бесс принимала отверженных на свое попечение, ибо Эми не желала иметь ничего старого или некрасивого. |
| Beth cherished them all the more tenderly for that very reason, and set up a hospital for infirm dolls. | Но Бесс лелеяла их всех еще нежнее именно по этой причине и устроила настоящий приют для увечных кукол. |
| No pins were ever stuck into their cotton vitals, no harsh words or blows were ever given them, no neglect ever saddened the heart of the most repulsive, but all were fed and clothed, nursed and caressed with an affection which never failed. | Никакие булавки не впивались в их тряпичные тела, никакие резкие слова или удары никогда не обрушивались на них, никакое невнимание со стороны хозяйки никогда не печалило сердце самой уродливой из них - все были одеты и накормлены, окружены заботой и осыпаны ласками с нежностью и любовью, которым не было конца. |
| One forlorn fragment of dollanity had belonged to Jo and, having led a tempestuous life, was left a wreck in the rag bag, from which dreary poorhouse it was rescued by Beth and taken to her refuge. | Одна из таких отверженных представительниц кукольного рода прежде принадлежала Джо и на исходе своей бурной жизни оказалась в плачевном виде в мешке с лоскутками. Из этой мрачной богадельни бедняжка была спасена Бесс и поступила в ее приют. |
| Having no top to its head, she tied on a neat little cap, and as both arms and legs were gone, she hid these deficiencies by folding it in a blanket and devoting her best bed to this chronic invalid. | У куклы не было верхней части головы, поэтому Бесс надела на нее аккуратную маленькую шапочку, а отсутствие рук и ног скрыла, завернув ее в одеяло, и предоставила этой неизлечимой больной лучшую из кукольных кроваток. |
| If anyone had known the care lavished on that dolly, I think it would have touched their hearts, even while they laughed. | Я думаю, что если бы кто-нибудь узнал о том, какой нежнейшей заботой была окружена эта кукла, это, несомненно, тронуло бы его сердце, пусть даже и вызвало бы улыбку. |
| She brought it bits of bouquets, she read to it, took it out to breathe fresh air, hidden under her coat, she sang it lullabies and never went to bed without kissing its dirty face and whispering tenderly, | Она приносила кукле букетики, читала ей вслух, выносила ее подышать свежим воздухом, спрятав под пальто на груди, пела ей колыбельные и никогда не ложилась спать без того, чтобы не поцеловать ее замаранное личико и не шепнуть ласково: |