Невысокая девушка-арр лет четырнадцати, представленная мне вчера как моя служанка (что бы это ни означало), поспешно вскакивает на ноги и приседает, расправляя многочисленные юбки. Показываю, чтобы она поднялась.
– Как мне обращаться к вам, арр-леди?
Она замирает на месте, вскидывая на меня потрясенные глаза. Слишком потрясенные, малыш чуть излишне увлекся актерским мастерством.
Пытаюсь окинуть ее беспристрастным взглядом. Красивая, но одежда, но макияж! Ауте, как они умудряются в этом передвигаться?
– П-прошу прощения, леди Антея, н-но я не леди. Меня зовут Ирэна.
Человеческий этикет, да спасет меня от него милосердная Вечность! Ну откуда мне знать, кто из них леди, а кто – нет, и как их отличить? Ведь на лбу-то у них их генеалогия не написана.
– Очень хорошо, арр-Ирэна, рада с вами познакомиться. Не подскажете, где я могу принять ванну?
– Конечно, миледи. Сюда, миледи. Ваша ванна уже готова. Позвольте мне помочь вам…
Чувствую легкий телекинетический толчок – девчонка начала стаскивать с меня одежду. Уши сами собой плотно прижимаются к черепу, клыки обнажаются в угрожающем оскале Стремительно разворачиваюсь на месте, отбрасываю ее к стене, выхватываю кинжал.
– Что это вы себе позволяете? – Мой голос тих и хрипл от гнева Чистые эмоции эль-ин хлещут по ее чувствительному сознанию псиона, заставляя судорожно натягивать щиты. В темно-серых миндалевидных глазах она видит лишь смерть, быструю и неотвратимую. Ужас прорывается сквозь все щиты жалким всхлипом.
С отвращением опускаю кинжал в ножны, отворачиваюсь от нее.
– Арр-Ирэна, я попросила бы вас больше так не делать. В моей культуре нет слуг, и если ты просишь кого-то о помощи, то тем самым признаешь, что сам справиться не в состоянии. Предположить, что я, будучи здоровой взрослой женщиной, не в состоянии сама снять одежду и вымыться – это оскорбление, и очень тяжелое. Пожалуйста, впредь воздержитесь от подобного.
Мое спокойствие, даже благожелательность, внезапно сменившие слепящую ярость, напугали ее. Ирэна довольно чувствительна в эмпатии, она не может не понимать, что все эмоции – подлинные. Но ничто в ее жизни не могло подготовить бедняжку к столь стремительной, ничем не мотивированной смене настроений. Тем более что я даже не пытаюсь экранироваться.
Наконец юная арр берет себя в руки и склоняется в поклоне.
– Прошу простить меня, Высокая леди, мое поведение непростительно. Я готова понести любое наказание, которое вы сочтете соответствующим.
Качаю головой.
– Никакого наказания. Но я была бы благодарна, если бы вы накрыли стол к завтраку, пока я моюсь. Наверное, с моей стороны будет не очень вежливо слоняться по усадьбе, разыскивая что-нибудь съедобное?