И дам вам сердце новое (Миронова) - страница 76

— Я не… — Женя осеклась. Хотела заявить, что она не его мама, но не смогла. — Мама приедет, будешь с ней все обсуждать. А у меня дома делай так, как я скажу. Усек?

Лева молча кивнул. Пожевал губу. Она была вся в трещинах, обветрилась. Прям как у Жени. Никак не могла избавиться от этой дурацкой привычки. Автоматическим жестом девушка достала из другого кармана гигиеническую губную помаду и протянула ее Льву.

— Намажь, сил нет смотреть.

— Я не девчонка, — презрительно скривился Лев.

— Да, ты маленький пацан с обветренными губами. Забыл правило номер один?

— Какое еще правило? — снова насупился Лев.

— В этом доме ты делаешь все, как я скажу.

— А если не сделаю?

— Тогда правило номер два.

— Какое?

— Смотри правило номер один, — Женя настойчиво протянула Льву гигиеническую губную помаду. Тот вздохнул и, кривясь и морщась, все-таки намазал губы.

— Вот так-то лучше.

Женя встала и направилась к кухне.

— Ну идем, кашу тебе сварю.

— А ты умеешь? — с подозрением спросил Лев.

— Что там уметь? — фыркнула Женя и снова потянулась к телефону. Она понятия не имела, как варить каши, но слышала, что детям нужно делать кашу на молоке. К тому же нельзя было сразу уронить свой имидж в глазах мелкого.

Через десять минут вся хромированная итальянская плита (между прочим, 3000 евро!) была залита молоком, пригоревшим и невыносимо вонявшим. Женя распахнула настежь окна, но все равно не могла избавиться от запаха, который искренне, глубоко, почти на животном уровне ненавидела еще со времен детского дома. Запах пригоревшего молока. Оставив недоумевающего Леву на кухне, она бросилась в ванную. Там стояли освежители воздуха. Она буквально пробежала по всей квартире, щедро орошая пространство вокруг запахом лотоса и еще какой-то неведомой эссенции, выдаваемой производителями за апельсин.

Резким шагом зашла на кухню и начала брызгать во все стороны. Лева закашлялся. Женя слишком поздно сообразила, что пацану наверняка не очень полезно нюхать химические освежители воздуха. Он что, задыхается? Кинув баллон с аэрозолем на стойку, Женя бросилась к Леве.

— Лева, что? Тебе плохо?

Она отвела в сторону руку, которой прикрывался пацан. Лева вел себя странно, лицо покраснело, в глазах слезы, а тело содрогается в конвульсиях. Что с ним? Отек Квинке? Вроде нет, при нем опухает шея. И в этот момент Лева выразительно хрюкнул и, не удержавшись, судорожно рассмеялся.

Женя замерла на несколько мгновений, почувствовав невыносимое облегчение. Вот гад, перепугал до смерти! Но вместо того чтобы рассердиться на пацана, она тоже рассмеялась. Хохот душил ее. Спустя несколько секунд она сама напоминала Леву — потная, красная, со слезами на глазах.