Улыбка с ее лица пропала.
— Поверьте, вам не нужно знать об этом. Ничего интересного, очень трагичный конец, я вообще ругаю себя за то, что вспомнила так неуместно…
— И все-таки: удовлетворите любопытство историка.
— Она умерла молодой.
— От чего?
— Ее убили. Это долгая история…
— У меня есть время…
И она стала рассказывать.
Это был самый знаменитый парень в нашей округе. Ужас и мечта каждой девушки. Он был красив как ангел. Если вы по-настоящему понимаете в ангелах, то поймете. Но если не понимаете… Он был не тот лубочный ангел с рождественских открыток, с благодушным бесполым лицом и повядшими парчовыми крыльями. Он был завораживающе красив, и в лице светилась нездешняя сила. Именно вот светилась. А уж если он на вас смотрел (а взгляд у него был — как будто душу вынимал), вас даже прижимало к земле этой самой силой.
Он был местный принц. Один — на уме у каждой девчонки. Не было такой, чтобы по нему тайно не сохла. Но и ни одной не было, чтобы согласилась рядом с ним пройтись по улице. Это был бы кошмар. Потому что он был темный ангел. То ли вор, то ли бандит. Яшка.
Неизвестно, чем он там на самом деле занимался. Но предположить, что чем-то мелким — карманником там был или наводчиком, невозможно. Темная сила его взгляда подсказывала — мелочами не занимается. Конечно, речи о том, чтобы кто-то сказал, что, мол, у меня Яшка что-то там украл, никогда не было. Никто такого не слышал о нем. Или что налет какой-то громкий, а Яшка участие принимал — тоже такого не было, но все равно…
Была в нем тюремная бравада и романтика. И было еще одно обстоятельство. Связанное с отцом.
Дядя Арон стал фигурой известной в один прекрасный день, когда за ним в конторку, где он служил бухгалтером, пришел участковый с незнакомым милиционером и увел Арона в участок. Вели его по улице и попросили заложить руки за спину, что он послушно и сделал. Вели у всех на виду, и люди озирались испуганно им вслед. Арон шел в коричневых таких нарукавниках, которые бухгалтера носили. Вы, наверно, и не помните. И по улице вслед шептали — проворовался. «А, Арона повели. Бухгалтер. Проворовался, значит…»
А было все так. Случилась какая-то проверка на работе, цифры не сошлись у комиссии, Арон сел. Год почти провел в «Крестах», пока дело расследовали, жалобы его супруги рассматривали, ходатайства с прежних мест работы к делу подшивали. В результате так и не посадили, оказалось, комиссия ошиблась, а Арон считал правильно, как надо и ничего совсем не воровал, потому как никакого понятия не мел как воровать.
Однако, как вышел, радовался недолго. На прежнее место работы не взяли — там уже другой человек служил — не выгонять же, объяснили ему. Да еще в районе слава о нем дурная пошла. Ведь, как его милиционер вел по улице видели все, а как отпустили, объяснив, что ошибочка вышла, никто и знать не знал.