— Все, что я могу, это проверить, Джек. Как тебе звонить?
Спустя двадцать пять минут полковник Сонни Шенберген опять был на линии и говорил ту же ерунду, которую Джек уже знал:
— Джек, мы проверили. Документ уничтожен. Уничтожен официально, так что никто не сможет тебе помочь. Кто-то сверху закрыл это дело в связи с интересами национальной безопасности. Я могу, конечно, еще раз перепроверить, но это все, извини!
— Ты — бычье дерьмо, Сонни. Понимаешь, мне это крайне необходимо! Этот парень вырывает у людей сердца. Я хочу, чтобы ты им занялся. Ты должен мне помочь, твою мать! — заорал Эйхорд в трубку.
— Ладно, ко всем чертям! Что я могу сказать, Джек? — Помолчав, он выдавил: — Я это знаю. Но я не могу ничего обещать.
— Слушай, мне не хочется тебе об этом напоминать, но, когда ты нуждался в моей помощи, я все для тебя сделал, а теперь я хочу, чтобы ты так же помог мне. Я хочу знать, кто этот ублюдок, Сонни, и мне очень надо это знать, пожалуйста…
— Я перезвоню тебе, — ответил он, тяжело вздохнув.
— Когда?
— Как только смогу, хорошо? — пообещал Сонни. Тут что-то запищало, и он повесил трубку — прямо скажем, бросил трубку на рычаг.
Казалось, что минута тянется час. Эйхорду было неприятно, что разговор с полковником, которого он звал просто Сонни, принял такой оборот. Набрав номер, он узнал, что полковник Шенберген сейчас беседует по другому телефону. «Мистер Эйхорд будет ждать его?» — спросила секретарша. Почему бы и нет? Он подождал пять минут, потом психанул и повесил трубку. Нервно он обдумывал, что ему делать дальше.
Через пару минут его телефон зазвонил.
— Эйхорд.
— О'кей, — сказал ему Сонни. — Я все разузнал, и теперь мы квиты, поэтому больше не надо напоминать мне об этом, никогда. Я имею в виду мой долг. Ты понял?
— Заметано. Ну что там у тебя? — спросил с нетерпением Эйхорд.
— Ты уже знаешь, что документ был уничтожен в интересах национальной безопасности высшими военными кругами. Вот что я смог разузнать: было какое-то соглашение между секретной службой и военными. Какая-то программа, которая действовала еще до программы «Сфинкс». Она была разработана не для внутренних дел. Ты должен будешь позвонить по одному телефону. Теперь слушай меня, старик, — никаких слежек. Никаких. Я прилично заплатил из своего кармана, чтобы раскопать этого сукиного сына. Я объяснил ему это так: мол, позвонит парень, который расследует убийства, сходные по почерку с убийством Кеннеди. Остальное зависит от тебя. Он будет разговаривать с тобой не больше двух минут, потому не жди от него многого. И не перезванивай мне, на эту тему я больше не хочу с тобой разговаривать. Понял? Это ради меня, согласен?