Больше о своем бывшем партнере Еврюжихин, увы, рассказывать не захотел. И Владимир Ларин так и остался для меня этаким загадочным метеоритом, сверкнувшим, как над Челябинском, на небосклоне нашего футбола ближе к концу 60-х.
Пишу об этом, скажем прямо, не самом видном игроке в истории динамовского клуба (хотя с 1968 по 1971 год были 70 матчей и 22 забитых мяча), потому что редкие упоминания не говорят о главном. Ни статья в Википедии, ни несколько строк в толстой книге о моей любимой команде, ни даже статистическая справка о включении Ларина в число 33 лучших футболистов страны в 69-м и о победе в составе «Динамо» в Кубке СССР на следующий год…
Чуть ли не с самого его появления в составе бело-голубых (а тогда, в 68-м, он даже был включен в символическую сборную лучших дебютантов сезона) считалось, что физически, несмотря на приличные габариты, на весь матч его не хватает. Но, даже выходя на замену, этот парень заставлял трибуны гудеть в нетерпении. Только дайте пробить! Удар Ларина был опасен, как мне казалось (простите это преувеличение 13-летнему мальчишке), даже из собственной штрафной. Владимир тщательно устанавливал мяч, пусть до ворот было метров 40, и болельщики замирали в ожидании. Вот уж где была пресловутая «пушка страшная»!
Как сейчас, помню гол в 69-м году «Спартаку» — едва ли не из центрального круга. Анзор Кавазашвили, возможно, самый ловкий и прыгучий голкипер того времени, просто взвился под перекладину, но не смог ничего поделать. А еще и мяч, попав в самую девятку, эффектно застрял между сеткой и задней частью каркаса. Еще вспоминается, как Ларин веселил трибуны, когда команде надо было потянуть время. Он подбегал к угловому флажку и корпусом закрывал мяч, попытаться выбить который из-под мощнейшей ноги было для соперника занятием совершенно бесполезным.
А вот что было дальше с любимцем публики? Знаю только, что умер Ларин в 95-м в Москве в возрасте 47 лет.
Самого же Геннадия Егоровича не стало в 98-м. Серебряный призер Евро-72, сыгравший под три сотни матчей за «Динамо», достойно продолживший карьеру в качестве ценного сотрудника дипломатической службы и отработавший на ней более двух десятков лет, не дожил до 55-ти.